Литерный на Голгофу. Последние дни царской семьи. Станислав Вторушин
это удивило. Он считал, что о его задании никто, кроме Свердлова, Троцкого и некоторых других руководителей, не знал. Для того чтобы иметь свою собственную связь со Свердловым, Яковлев брал с собой специально обученного телеграфиста. Все было обговорено, согласовано, и вдруг совершенно неожиданно выплывает фамилия Шаи Голощекина, сделавшегося в Екатеринбургском Совдепе военным комиссаром. Яковлев ничего не слышал о нем с того памятного эпизода в Уфе, случившегося более двенадцати лет назад. Удивление на его лице отразилось настолько, что это заметил Свердлов.
– Вас что-то смущает? – спросил он.
– Нет-нет, – торопливо ответил Яковлев. – Я знаю Голощекина еще с 1905 года. Однажды даже спасал его от жандармов.
– Вот как? – удивился Свердлов и тут же мимоходом заметил: – Очень надежный товарищ. Ему вы можете доверять во всем не менее чем мне.
Свердлов протянул руку, Яковлев попрощался, и с чемоданом денег и удостоверением комиссара советского правительства по особым поручениям, подписанном Лениным и Свердловым, вышел из кабинета председателя Всероссийского центрального исполнительного комитета. Фамилия Голощекина не выходила из головы. «Зачем мне нужно встречаться с ним? – мучительно думал Яковлев. – И при чем здесь Екатеринбург, если я имею полномочия от первых руководителей государства? Не затевается ли здесь игра, в которой мне отведена роль отнюдь не главной фигуры?» Яковлев не любил недоговоренностей – они всегда вели к провалу операции – и знал, что теперь не успокоится до тех пор, пока не выяснит все до последней подробности. Обронив одну фразу по поводу Голощекина, Свердлов оборвал разговор, и не захотел продолжать его. Надо было попытаться что-то узнать в Екатеринбурге. Там люди попроще, могут проговориться.
Все двое суток, пока поезд шел до Екатеринбурга, Яковлев думал о Свердлове. До революции он никогда не слышал о нем ни в России, ни за границей. Откуда он выплыл на такую высоту и так неожиданно занял второе место в государстве сразу после Ленина? Еще в Петрограде он навел о нем справки и выяснил, что до революции Свердлов работал в Нижнем Новгороде учеником аптекаря. Имел несколько арестов и ссылку в Нарым. Вот и вся революционная деятельность. Но Ленин очень доверял ему. По наблюдениям Яковлева, даже больше, чем Троцкому. В чем причина такого доверия?
Сколько ни ломал голову Яковлев, он не мог ответить на этот вопрос. Затем пришла простая мысль: а может быть, Ленину предложили Свердлова в качестве правой руки? Такой вывод давал ответ на все вопросы. Но ставил и новый: кто мог предложить? Что за сила, которая могла заставить Ленина сделать это? Немцы отпадали сразу. Свердлов был не их племени, они бы наверняка предложили своего. Англичане и французы не имели на большевиков никакого влияния. Тогда кто? И почему Свердлов заговорил о всей семье? Ведь ни Троцкий, ни Ленин, у которого Яковлев был незадолго перед встречей со Свердловым, о семье не упоминали. Значит, решать судьбу семьи будет один Свердлов?
Глава 3
В Екатеринбурге