Книга Мечей (сборник). Робин Хобб
поднялась на ноги, опираясь на плечо Джефа.
– Вставай, мальчик, – тихо сказала она, тормоша его, и он поднялся. Мать взяла сына за руку и отвела туда, где съежились Дарда с ребенком. – Оставайся здесь, – велела мать, и Джеф уселся на пол. Держась за бок, мать стояла между ними и мужем. Таура медленно встала и отошла к стене, глядя то на отца, то на мать.
Трещал огонь, отец шумно ел, разрывая хлеб зубами. В распахнутую дверь залетали ветер и дождь. Вдалеке по-прежнему кричали люди. Дарда уткнулась лицом в ребенка и всхлипывала, а Джеф хныкал вместе с ней. Джелин молчал. Он умер. Таура подобралась поближе к столу.
– Папа? – сказала она.
Отец покосился на нее, потом вновь занялся хлебом. Откусил еще кусок.
– Первым делом семья, правда, папа? Разве мы не должны держаться вместе, чтобы починить дом и поднять лодку?
Отец обвел комнату взглядом, и в Тауре всколыхнулась надежда, что он ответит.
– Больше еды. – Вот и все, что он сказал. Раньше его глаза так не блестели. И не казались такими мелкими, словно лужи на солнце. За ними ничего не было.
– Больше нет, – солгала она.
Прищурившись, он посмотрел на нее и оскалился. У Тауры перехватило дыхание. Отец запихнул остатки хлеба в рот. За ними последовал сыр. Некоторое время отец жевал, раскачиваясь на стуле, затем поднялся. Таура попятилась. Он допил воду и уронил кружку.
– Папа? – взмолилась Таура.
Он смотрел мимо нее. Подошел к хозяйской постели. Снял с колышка на стене запасную рубашку Джелина и надел. Рубашка была ему мала, а вот шерстяная шапка пришлась впору. Отец огляделся. Зимний плащ Джелина висел на крючке у двери. Его отец тоже взял и накинул на плечи. Потом развернулся и обвиняюще посмотрел на Тауру.
– Пожалуйста, папа?
Неужели он не может стать прежним, хотя бы на время? Даже если ему плевать на них, как сказал бастард, неужели он не может быть человеком, который всегда знает, что делать, чтобы выжить?
– Больше еды!
Он поскреб щеку, скрипя тупыми ногтями по короткой бороде. Его взгляд ничего не выражал.
Вот и все. Он думал только о том, что ему требовалось сейчас. Не о том, что будет завтра. Не о том, где он был, что с ним случилось, что произошло с их деревней.
– Ты все съел, – тихо солгала Таура. Она сама не знала, почему так делает.
Отец хмыкнул. Пнул тело Джелина; когда тот не шелохнулся, переступил его и встал в распахнутых дверях. Голова отца медленно поворачивалась из стороны в сторону. Он сделал шаг за порог, потом остановился.
Его меч по-прежнему лежал на полу. Неподалеку валялись ножны. Таура услышала, как мать выдохнула молитву:
– Святая Эда, пусть он уйдет.
Он вышел в ночь.
Другие жители деревни убьют его. Убьют – и навсегда возненавидят Тауру, потому что она его не убила. Потому что позволила ему убить Джелина. Дарда не станет молчать. Она всем расскажет.
Таура посмотрела на мать. Та сняла с полки тяжелую железную сковороду и держала за ручку, словно оружие. Холодные глаза смотрели на Тауру.