Пленница мрачного лорда. Николь Лок

      – Так и думал, что найду тебя здесь. – Рэйен преодолел последние две ступеньки, ведущие на вершину внешней наблюдательной башни замка.

      Невзирая на холод, Тиг предпочел держаться в тени, куда не достигает свет факелов. Так проще наблюдать за людьми. Он давно уже привык просто наблюдать за жизнью других людей.

      – Ффайон говорит, что Анвен идет на поправку, но для полного выздоровления ей потребуется пробыть у нас еще неделю, – сообщил Рэйен.

      Снова вести о женщине, которая остается непроницаемой для него, как расстилающийся вдали темный лес. Не она ли заставила его осознать собственное одиночество?

      – Что скажешь? – спросил Рэйен, не дождавшись ответа.

      – Пусть Ффайон делает так, как считает нужным.

      – Так-то оно так, но я вот что подумал. – Рэйен пожал плечами. – Ффайон уже не та, что раньше.

      – Тебе-то откуда знать? Ты ее с малых лет не видел.

      – Верно. А как насчет сегодняшнего припадка за ужином? Такое прежде случалось?

      Припадки Ффайон, наряду с приступами гнева и неразборчивым бормотанием, стали происходить чаще с тех пор, как Рэйен вернулся домой. Что не могло не беспокоить Тига.

      – Да, случалось. – Тиг плотнее завернулся в плащ. Земля покрылась ледяной коркой, и его дыхание вырывалось облачками пара.

      – Ее будто что-то расстроило.

      – Приближение Рождества. Ффайон – ярая приверженка празднования рождения Христа, но есть и те, кто выходят за рамки христианских традиций. А она не хочет проигрывать эту битву.

      – Однажды ты писал мне об обряде Мэри Лвид – «Серая лошадь». Ффайон все так же стоит на своем?

      – Каждый год, – отозвался Тиг. – Она уверяет, что лошадиный череп украшают белыми лентами во славу Девы Марии, следовательно, делать это нужно в конце рождественского сезона в январе.

      – А деревенские жители…

      – По-прежнему празднуют по окончании сбора урожая на Мартынов день, 11 ноября. Люди всегда устраивают гуляния, когда мы забиваем скот на зиму.

      – Торжество, значит? Теперь понимаю, что усугубило ее состояние.

      – Именно, – кивнул Тиг. – И Мартынов день уже близок. Знаешь, я очень рад, что ты здесь.

      – Каковы бы ни были ее недостатки, упрямство – наша семейная черта.

      Ффайон испокон веку демонстрировала Тигу своенравие и враждебность. Хотя он никогда не подвергал сомнению ее принадлежность к семье, не поэтому сделал Гвалчду ее домом. Не потому выгораживал, когда о ее припадках стало известно и ею заинтересовалась Церковь.

      Для Тига не имело значения, что тетка ненавидит его. В конце концов, это чувство разделяют едва ли не все вокруг. Он станет защищать ее, откупаясь от Церкви, потому что находится у тетки в неоплатном долгу.

      – Не сомневаюсь, что именно упрямство и придает ей сил, – заметил он.

      – Ну, столкновение