Прайм-тайм. Лиза Марклунд
удовольствием. Даже рождение детей не заставило свекровь изменить свое отношение к ней.
– Бедные дети, – повторяла свекровь время от времени, – которым приходится жить в городе.
Что бы ни делала Анника, все не устраивало ее.
– Ой, какие они худые, – могла она заявить. – Они хорошо едят?
Что подразумевало: «Ты вообще кормишь их?» И дальше: – Остается только надеяться, что они не будут такими худыми, как ты.
Со свекром Анника почти совсем не общалась. Он сразу принимался читать газеты, как только приходил к ним домой, на вопросы отвечал односложно и рассеянно. Порой мог просто завалиться на покрывало их двуспальной кровати и проспать все время, не прерываясь даже ради ужина и просмотра телевизионных передач.
Удар грома заставил Аннику резко встать. Небо потемнело снова, стало черным как сажа и угрожающе нависло над белыми строениями. Порыв ветра толкнул ее вперед. Анника раздраженно сунула мокрый блокнот в сумку и закинула ее на плечо. В следующее мгновение весь окрестный пейзаж утонул во вспышке бело-голубого света. Звуковое сопровождение не заставило себя долго ждать, уже через долю секунды воздух задрожал от страшного грохота. В любой момент дождь мог обрушиться на нее снова.
Стараясь не привлекать внимания, Анника прошла с тыльной стороны живой изгороди и с торца обогнула старое здание Конюшни. Бросила взгляд на парковочную площадку, все журналисты уехали. Полицейские, стоявшие у ближнего к дворцу ограждения, тоже исчезли. Еще одна молния разорвала небо, гром, прозвучавший на секунду позднее, поведал о том, что гроза начала удаляться. Анника быстро пошла назад вдоль Конюшни, в надежде, что сможет пробраться внутрь с этой стороны. Осторожно толкнула заднюю дверь в кухню, та поддалась и открылась с громким скрипом. В следующее мгновение первые капли воды размером с теннисные мячи обрушились на Аннику. Без дальнейших раздумий она шагнула в чулан-прачечную и затворила дверь за собой.
Темнота сразу же обступила ее. Свет почти не проникал внутрь через завешенное стеной дождя крошечное окно. Она различила стиральную машину и сушилку, небольшую мойку из нержавеющей стали и горы грязного постельного белья. Дверь, расположенная в другом конце помещения, вела в маленькую кухню. Анника шагнула через порог. Там стояли посудомоечная машина, кофеварка, покрытый клеенкой кухонный стол с шестью стульями плюс еще множество пустых бутылок и грязной посуды повсюду. Окно смотрело на тыльную сторону, чуть приоткрытая дверь, похоже, вела в большой салон. Она распахнула ее и остановилась, ошарашенная.
Практически вся мебель в комнате (диван, два кресла и обеденный стол) была опрокинута, несколько стульев разломаны и брошены перед главным входом в нее. Около камина валялись осколки разбитой вазы, ранее стоявшие в ней люпины сейчас лежали в воде среди них. Ковры были сбиты, на полу у стены виднелась еще недавно украшавшая ее картина.
«Я не должна находиться здесь, – пронеслось в голове у Анники. – Мне надо немедленно убираться