Дропкат реальности, или магия блефа. Надежда Мамаева
сел играть по глупости, сначала выиграл пару раз, поверил в удачу, а как оглянулся – понял, что проиграл больше половины, и сейчас пытается отбить свое. Вон уже и не пьет принесенного вина, а в глазах отчаяние и безысходность.
Костеря себя за мягкотелость и подозревая, что добром желание помочь не кончится, девушка встала и слегка пошатывающейся походкой пошла к игрокам, по ходу умыкнув с соседнего столика у отвлекшегося ротозея кружку пива. Им Васса прополоскала рот для запаха и достоверности образа.
– Реба-а-а-а-та, ик! Я смотрю, тут в везунчика играют, ик!
Тяжелее всего далось изображение пьяной икоты, как у развязной девки.
Постояла, оглядывая честную и не совсем компанию, и, не спрашивая ни у кого разрешения, плюхнулась рядом с уланом.
– И мне сдавай! Двое на двое, – неопределенно махнула нетвердой рукой.
До этого улан играл с троими: коренной – главный катала – жилистый мужик из породы тех, что и в двадцать, и в сорок выглядят одинаково. Он смотрел на Вассу с прищуром – оценивал. Его ручной – помощник и подбрех – парнишка не старше Вассы, но уже успевший выбить себе где-то пару передних зубов, широко улыбался, явно радуясь еще одному залетному дурачку, вернее, дурочке в лице разбитной девахи навеселе, решившей испытать карточную удачу. Третий – бугай, надо полагать, именно с ним пришлось бы в конце вечера на кулаках (сабли при улане что-то не видно) разбираться молодому вояке – смотрел на девушку с энтузиазмом вола, перед которым поставили корзину яиц: в смысле – на фиг, это ему не нужно.
По едва заметному знаку коренного бугай, буркнув себе под нос, дескать, пойду воздухом подышу, поднялся из-за стола и направился к выходу, у двери обменявшись парой слов с вышибалой.
«Прекрасно, значит, и хозяин в доле с этой компанией!» – мелькнуло в голове у Вассы.
Меж тем коренной, что-то насвистывая, стал тасовать колоду и, сделав ложную подрезку, начал сдачу карт.
В глаза девушке сразу бросился неумелый крап – по нескольку точек в двух диагональных углах. Примитив, рассчитанный на вот таких простачков, как улан. Последний, кстати, косил на Вассу недовольными глазами цвета янтаря. Странно, обычно у слегка смуглых, темноволосых, к коим относился спасаемый, и глаза более темных оттенков («Гляди-ка ты, природа расщедрилась на столь дивное сочетание!» – ехидно прокомментировал внутренний голос девушки). Небольшой шрам на лбу, почти у линии роста волос, и тонкая заиндевелая прядка на виске говорили о том, что жизнь у молодого вояки бурная, не всегда легкая.
Улан не оценил порыва Вассарии и попытался избавиться от нежданного карточного партнера:
– Может, вы, юная леди, найдете себе другое развлечение?
Хотя, если вслушиваться в интонации, а не смысл, выходило: «Шла бы ты, деваха, отсюда, проспись сначала!»
– Может, ик, и найду, но позже, а сейчас сыграем, – и Вассария выразительно размяла пальцы.
Коренной, поняв намек, шустро закончил шаффл