Эффект прозрачных стен. Ирина Грин
в штыки. Мол, это память об отце. Ну крыловская косность ему была понятна. А мать? Почему она не хотела его поддержать? Почему все время поддерживала Крылова? Крылов не был полноправным партнером. У матери и отца в уставном капитале было по сорок пять процентов, а у Крылова только десять. Почему так получилось – Тарасов не вникал. После смерти отца его доля перешла к сыну, и теперь при решении спорных вопросов мать всегда становилась на сторону Крылова, и Тарасов оставался в меньшинстве. Почему? Он не знал. Ведь, по логике, мать всегда должна становиться на сторону сына. Но не становилась. Может, боялась, что следующим после завода реформам подвергнется ее богадельня? Иногда Тарасову казалось, что этот дом престарелых мать создавала с расчетом когда-нибудь занять в нем одни из апартаментов. Он бы не удивился. Она привыкла жить одна в коттедже прямо на территории клиники, и когда Тарасов предложил переехать к нему в городскую квартиру, наотрез отказалась, чему он был только рад. Он навещал ее один-два раза в месяц, привозил цветы – она очень любила тюльпаны. Иногда заставал у матери Крылова. Она всякий раз заметно смущалась, хотя в повседневной жизни это чувство было ей чуждым. Тарасов причины смущения не понимал – он не был против близких отношений матери с Крыловым, даже несмотря на то, что это бы укрепило их альянс в отстаивании своей позиции в вопросах руководства фирмой.
Фактически все бразды правления были в руках у Прохора: общение с поставщиками и покупателями, прием и увольнение сотрудников, транспортная и складская логистика, реклама, маркетинг и ценообразование. Желая дистанцироваться от завода, он выкупил первый этаж трехэтажного делового центра с отдельным входом и устроил в нем офис. Прохор руководил фирмой, опираясь на собственные знания и постепенно накапливающийся опыт. Крылов никогда не подвергал сомнениям его распоряжения. И только с заводом Прохор ничего не мог поделать, и это выводило его из себя. Завод в глазах Тарасова имел только один плюс – огромную территорию. И пусть половина ее благополучно заросла бурьяном, это была своя земля, на которой можно было строить все, что угодно. Новые заводы, склады и даже, чем черт не шутит, магазины. Правда, так далеко за город бабушки не поедут. Но для оптовиков с их большегрузным транспортом есть где развернуться.
В тот день три запланированные встречи превратились в пять. На ходу завизировав кадровые документы, Тарасов помчался к выходу. На проходной ему вдруг вспомнилась Лада, забавное приключение с ужином. Откуда-то явственно потянуло чесноком, и призрак Елочного переулка, задремавший было в голове Тарасова во время исполнения обязанностей шефа «Железобетона», проснулся. При виде Тарасова охранник вежливо встал, по-военному отдал честь и нажал на кнопку.
Когда Прохор вырулил с парковки, призрак уже вовсю разбушевался. Он напомнил, что завтрак и три чашки кофе в офисе – недостаточно для активной работы мозга, что по пути на завод необходимо съесть чего-нибудь еще. В