Дежавю. Антология. Коллектив авторов
арена.
Все началось совсем в другие дни,
И, видимо, не в них первооснова.
Недолговечным оказалось слово,
Которое придумали они.
Пошли на суп лавровые венки,
Им не понять, беспомощным и старым,
За что их обличают смельчаки,
Свободу получившие задаром.
А я другие вижу времена,
Где молодость моя, и над Москвою
Негромкая гитарная струна
Звенит освобожденной тетивою.
«Синдром Хемингуэя»
Популярна давно невеселая эта затея,
Что теперь называют «синдромом Хемингуэя», —
Только дуло винчестера сунь понадежнее в рот
И вперед.
Смит и Вессон, и Браунинг, – в этой навязчивой теме,
Как потом выясняется, дело отнюдь не в системе, —
И веревка годится, особенно если спьяна.
Можно также использовать в случае интереса
Пистолеты системы Мартынова или Дантеса
(Есть и менее, впрочем, известные имена).
…Он охоту любил, на кулак и на выпивку скорый,
Мичиган переплыл и азартно выкрикивал: «Торо!»,
Карандаш лишь ценя и дешевой бумаги клочок.
Был везде он удачлив, – в любви, на войне и в футболе.
Что его побудило, забыв о присутствии Бога,
Укрепить аккуратно точеный приклад у порога
И босою ногою нащупать холодный крючок?
Где начало берет это чувство сосущее боли,
Неподвластной наркозу,
Неопознанный ген, неожиданно всплывший в крови?
…И уже совершенно неважно – стихи или проза,
Океан за окном или чахлая эта береза, —
Важно лишь не остаться с собою самим визави.
Дон-Кихот
Дон-Кихот благороден. И все же – смертельно опасен
В постоянном стремлении зло корчевать на Земле.
Он стремительно скачет, за ним не поспеть Санчо Пансе
На домашнем приземистом, коротконогом осле.
У дороги в садах наливаются соком маслины,
Глаз ласкает вокруг незатейливый сельский уют.
Мир навстречу плывет меж ушей треугольных ослиных.
В нем леса зеленеют, и яркие птицы поют.
Но в багровую тучу окрестности мирные канут,
Если волю дадим подозрительным чувствам своим.
Встанут мельницы в ряд – угрожающий ряд великанов,
Атакующим змеем летящий окажется дым.
Дон-Кихот старомоден, и все же сегодня опасен.
Нам доспехи его и заржавленный меч – ни к чему.
Все он ищет врагов меж полей, перелесков и пасек,
Черный дым подозрений глаза застилает ему.
Стали нравы другими, и время сегодня иное,
Нет волшебников больше, и время драконов прошло,
Но, копьем потрясая, вторгается в мир паранойя,
Сея страх и вражду, и добро обращая во зло.