Колыбельная для джинна. Александр Евгениевич Владыкин
перед входом в моё жильё, он бросил нас и затанцевал, он радовался, что вернулся живым после этого бестолкового и опасного похода. От жён мы конечно выхватили, целых семь дней они собирались в пещере охотника и по ночам дежурили по очереди. Страшно без мужиков было, совсем никакой защиты не оставили, успокоились только тогда, когда увидели птица. Даже щенки в этот период меньше скулили, как будто понимали, что нельзя привлекать внимание недоброжелателей. Сига, перед входом в пещеру, разжигала огонь, какая ни есть, а защита. Огня боятся все, особо крылатые слоны. Когда буря их обид прошла над нашими головами, они, вместе с детьми, просили рассказать всё о нашем путешествии. Из охотника рассказчик был лучший, он и захватил инициативу, в самых страшных местах рассказа, с помощью нестандартных испугов, создавал кульминационный момент, заканчивающийся писками и криками слушателей. Он мог так точно изобразить любое чудовище, действия павлина и птица, что даже я, из участника похода, превращался в слушателя, и когда Горд изобразил летучую мышь, чуть с криками не убежал из пещеры, вслед за трусливыми женщинами и детьми. Это был наш спектакль, мы были и актёрами, и зрителями. Так и коротали наш час по вечерам, а дети играли в путешествия и вампиров. Все хотели быть путешественниками, вампиром быть соглашался один Павлин, но этого было достаточно. Планета изменяла свой наклон по отношению к греющей звезде, падала температура, росли белые шапки на вершинах гор, деревья и кустарники сбрасывали свой наряд. Прятались змеи и ящерицы, в реках и ручьях становилось воды меньше, рыба шла на нерест, минуя ловушки диких. Это было время запасов, мы и пропадали на реках, набивая ёмкости жирной икряной рыбой. У нас в горах было много конкурентов из зверья, они не трогали нас, мы не нарушали их границ, некогда воевать было, нерест проходил за 40 дней, а потом реки мелели, по берегам оставалась мёртвая, отметавшая икру рыба, в которой заводились различные черви, они и съедали её, издали казалось, что берега шевелятся и рыба живая, но потом оставались одни кости, которые рассыпались в порошок от пересыхания. И так было из года в год. Охотник знал место, где была каменная соль, он бросал куски в костёр, потом варил в воде, измельчая её до порошкообразного уровня. Рыбу мы солили. После нереста Павлин пропал, а вскоре и птиц, сделав прощальный круг, улетел в сторону родины охотника. Совсем скучно стало в нашем поселении, у щенков скоро откроются глаза, они были такие маленькие и потешные, искали Павлина, но ящерицы не было, убежал гад, наверное, побоялся ответственности. Лия говорила, что у них улучшился аппетит и она каши разбавляет остывшим мясным бульоном. – Вспомнил, точно, вспомнил. Это случилось в тот день, когда у щенков открылись глаза, ближе к вечеру. На улице было свежо и Лия растопила камин, последние лучи звезды пробежали по стенам пещеры, тепло от камина медленно проникало во все уголки жилища. Маленькие теплолюбивые комочки, скуля перекатились на свои травяные подстилки перед очагом. Я что-то делал во дворе