Резервация Химнесс. Книга 2. Единственная для Барса. Алина Углицкая
одна из наших важнейших задач. – Нейман на секунду прервался, наслаждаясь впечатлением, которое его слова произвели на девушку. – Да, попытки биотрансформирования изучаются в ВУЗах, но по официальной версии они не дали результатов и потому были прекращены. К тому же Женевская конвенция признала их бесчеловечными. Когда научная комиссия Европейского совета узнала о способности Лукаша, они засекретили эти данные, и сейчас только горстка людей знает об этом. Ну, теперь и вы.
Он усмехнулся.
– Вот почему я должна была подписать договор о неразглашении, – сообразила Лика. – Это просто невероятно! И как происходит трансформация? Вы ее видели?
– Конечно. И не раз. Вы тоже увидите. Лукаш практически не может контролировать изменения. Он обращается в кугуара каждые двенадцать часов, но для своей пары и сына он безопасен.
– А как насчет других людей?
– Вот вы это и выясните.
Слова Неймана заставили девушку вспомнить о том, кто она есть. О том, кем она всегда стремилась быть: научным работником, собранным и практичным до мозга костей. Такая Лика не стала бы переживать о том, что не подтверждено диагностикой и кучей анализов. Не стала бы принимать на веру слова человека, которого видит второй раз в жизни, или того, кто назвался ее отцом. А она только и делала все это время, что дрожала, боясь, как бы кто-то не заподозрил в ней вера.
Смешно!
Лика едва не фыркнула, подумав, что вела себя, как последняя неврастеничка. Ей нужно выбросить из головы все, что не касается новой работы. Особенно одного брюнетистого мужчину со взглядом демона-искусителя. Он не принесет ей ничего, кроме новых проблем.
Девушка окинула экраны внимательным взглядом, отмечая отсутствие движения. Если живые объекты где-то и были, то они сознательно укрывались от камер.
– Что входит в мои обязанности? – деловито спросила она.
– Вся запись идет в режиме онлайн. Ваша задача наблюдать. Часть камер расположена внутри дома, часть – на территории возле него. Запретная зона обозначена сенсорами движения, присутствие там персонала лаборатории или военных – строго запрещено. Не вздумайте туда лезть. Все действия наших подопечных фиксируются автоматически, любое отклонение от привычного образа жизни включает тревожную кнопку. Этим моментам вы должны уделить особое внимание. Вот и все, ничего сложного, – закончил Нейман с видимым облегчением.
– А как же моя диссертация? – она ведь ради нее сюда и приехала.
– Займетесь ею чуть позже, когда немного привыкнете.
Нейман поднялся. Нужно сообщить мастеру, что его дочь уже здесь. Генри знал, что Андрулеску не любит ждать, но девушка опоздала, и это сдвинуло время звонка.
– Профессор! – голос Лики заставил его остановиться на пороге. – Вы сказали, у вас три объекта наблюдения. Третий – это ребенок Каховского и Воронцовой?
Нейман окинул ее испытывающим взглядом. Тонкие губы профессора растянулись в усмешке.
– Вы очень внимательны, это похвально.
– Но