Девять Жизней. Девятый вал. Валентина Спирина
превратилась.
И вдруг я осознала одну печальную вещь, о которой в тот же миг пожалела, я слишком не глубоко зашла в воду, выше колен, и мои ноги готовы были унести меня в синеющую даль, но остальное тело, оставшееся на поверхности было прежним, оно не коснулось воды, а потому тянуло меня обратно. Силы были не равны, мои ноги при жизни были не такие сильные, по сравнению с крепким и очень развитым телом, а потому сейчас оно перетягивало меня. Мне не хватило каких-то 5 минут, чтобы зайти в воду дальше, хотя бы по пояс, до того как меня окликнула медсестра.
На море разразился сильный шторм противодействия, и я, испугавшись, бросилась к своему окну, влезла в него и оказалась в палате. Медсестра велела мне немедленно лечь на кровать.
– Нет! – кричала я, не желая отходить от окна. Шторм, разыгравшийся на море превращал воду в снег, и вода замораживалась на моих глазах.
– Даце! – кричала я.
Сухие старухи и перепуганная медсестра тащили меня от окна, а я, вцепившись руками в раму, отчаянно сопротивлялась, выкрикивая имя прекрасной «русалки», всматривалась в снежную лавину, которая постепенно становилась белой утоптанной гладью.
Моя кровать была у окна, и когда им удалось повалить меня на неё, я всё равно видела некоторый кусочек в пространстве окна. Там была зима, и люди в тёплых пальто и меховых шапках шагали по утоптанному снегу, который образовал большой белый пустырь, где совсем недавно было огромное синее море. Мне стало холодно и я задрожала.
– Там было море… и дельфин… Даце.
– Всё пройдёт, – - успокаивала меня медсестра, вставив мне укол в вену.
Старухи столпились возле моей кровати и что-то друг другу шептали.
– Искала какой-то купальник, говорила, что плавать пойдёт…
– Выпрыгнула из окна, разговаривала сама с собой… хорошо, что мы на первом этаже…
– Она очень одинокая, у неё никогда не было семьи… к ней никто не приходит…
Мои веки медленно наливались, пока глаза окончательно не закрылись. Я погружалась в сон, под действием лекарства, но перед этим успела задуматься о том, что они сказали.
Когда я очнулась, то долго не могла понять где я и что со мной произошло, но забыть бирюзовое море, теплоту летнего воздуха и Даце я не могла… Я пошла к зеркалу, чтобы посмотреть на своё отражение, зеркало висело так низко, что не отражало меня полностью, в нём были видны только мои ноги выше колена: старые, дряблые, распухшие, поражённые фиолетовыми венами варикоза. Как странно, значит я действительно старуха, запертая в сумасшедшем доме, и там за окном холодная зима и обледенелый пустырь.
Как часто люди начинают придумывать себе… фантазировать, мечтать.
«Но это правда, море действительно существует», – - услышала я знакомый голос у себя в голове.
– Даце! – воскликнула от радости.
Мой мозг словно разделился на две части: в одной были лживые старухи, чопорная медсестра,