Целуй, Лола, целуй!. Татьяна Александровна Пекур
позвонить твоей маме и подробно ей меня описать, а тебя всё нет! – Сеня говорил серьёзно, но глаза смеялись. Тусклая лампочка над подъездом и отсвет молний сделали парня невероятно привлекательным.
– Прости, – только и сказала я. Он вздохнул тяжко, – И что мама?
– Мама сказала, что я ещё хороший вариант, так что теперь выбора нет – мы обязаны пожениться!
Первой прыснула я, за мной он. Мы стояли и хохотали, как два сумасшедших. Потом я пригласила его домой. Дала ему папины тапки, и пока он заваривал чай, делал бутерброды, быстро скользнула в ванную.
– Будешь маме звонить? – я покусала губы, не решаясь на такой подвиг, – Ладно, потом так потом. Садись!
От горячего мне стало хорошо, щёки пылали, ноги стали ватные. Вино в полной мере расползлось по организму и теперь толкало на глупости.
– Останешься? – я протянула руку и погладила его по подбородку. Горячие губы обожгли пальцы. Голубые глаза сверкнули адским огнём. Дальше я помню отрывками.
Уже затихающая гроза заглушила мои стоны и крики. Сеня неутомимо ласкал моё тело, умело и страстно. Я вжималась в него, обвивала руками и притягивала ещё ближе. Сколько длилось безумие, сладкое, сумасшедшее? Едва вскрикну в последний раз, он тут же начинает сначала. И шепчет, шепчет. Какая я невероятная, как он хочет меня снова и снова. Я только за…
Утром нас разбудил крик мамочки на пятилетнего Сашку. Обрадованный малец по уши вымазался в свежей грязи, да ещё и сел в лужу попой. Мы посмеялись, потом вместе приняли душ. Завтрак превратился в фильм «Девять с половиной недель», нам удалось насытиться и едой, и друг другом.
Прошла ещё одна неделя. Он оставался у меня на каждую ночь, выходные проводил со мной все. Я и думать забыла об обещании маме приезжать на выходные и звонить как можно чаще.
– Ты не хочешь… – я никак не решалась предложить ему переехать ко мне. Но так хотелось! И одной больше не быть, и не думать, когда мы ещё увидимся.
– Хочу! – Сеня лукаво улыбался, принимая игру.
– Я же не договорила! – удивилась я.
– Я хотел сказать тоже самое… – затащил к себе на колени и накрыл мои губы своими. Я задрожала и прижалась к его сильному телу ещё ближе.
И тут стал надрываться мобильник. Со стоном сожаления мы разомкнули объятия. Телефон нашёлся в прихожей на тумбочке.
– Да? – спросила я, даже не глянув, кто звонит. За что и получила. Тонна ругательств, обвинений, стенаний и, как ни странно, похвалы и благодарности Сене – вот что излилось на меня из далёкого далёка, где в данный момент находилась моя семья.
– Как ты могла? Не позвонить нам, не сказать, где ты! Этот юноша… какое счастье, что он такой заботливый!
Заботливый юноша сейчас своими чуткими пальцами музыканта такое вытворял у меня под майкой! Я молчала, кусала губы, но Сене понравилась игра – одна его рука нырнула в мои шорты, вот тут-то моё терпение скончалось.
– Ма! Я прошу прощения-я… – откашлялась, –