Дары ненависти. Людмила Астахова
деньги, молоденького адъютанта и содержимое секретного ларца из кабинета. И это послужило причиной того, что Умник не стал обнимать бывшего друга при встрече, ведь он решил, что Честный подложил ему изрядную свинью. И верно, редко когда поговорки сбываются столь буквально.
– Что-то ваш Умник… перемудрил, – фыркнула Грэйн. – Неудачный брак – это печально, но при чем тут его друг?
– Не ищи логику там, где ее нет, – пожал плечами Фрэнген. – Умники обычно не любят, когда простакам везет больше. Честный оказался в выигрыше, а зависть к чужому счастью – чем не причина для неприязни?
– Дурацкая причина.
– Да уж какая есть. Впрочем, мстить бывшему товарищу он не собирался – согласись, это было бы невместно. Тем более их связывали теперь служебные дела. Снова. Наш Умник к тому времени вскарабкался уже довольно высоко по парадной лестнице в Генштаб, а Честный командовал прекрасным фрегатом…
– «Верность Морайг», – хрипло пробормотала Грэйн, опустив голову. И это не было вопросом.
– «Верность Морайг», – кивнул комендант. – Выпей, Грэйн. Тебе это не помешает.
– Но и не поможет.
– Просто слушайся командира, – он фыркнул. – И не обольщайся – я ему не сочувствую, этому Честному Простаку.
– Однако вы не зовете его предателем.
– Потому что он предателем не был, – жестко ответил Фрэнген. – Но он наверняка был глупцом, а это гораздо хуже в некоторых ситуациях. Например, в той, в какую попала потрепанная бурей «Верность», возвращаясь из рейда.
– Их застигло штормом! – вскинулась девушка. – Они укрылись в Барсайском заливе, и это не было глупостью!
– Это – не было, зато глупостью было соваться к берегам острова Тэлэйт, рискуя нарваться на эскадру имперцев. Они и нарвались. А еще большей глупостью было пытаться уйти проливом Беруин, когда твой штурман лежит в бреду, а лоции вместе с рубкой разнесло прямым попаданием… Каким бы отличным командиром ни был Честный Простак, он ничего не мог сделать. Уйти не удалось, оставалось только принять бой с заведомо сильнейшим противником – и погибнуть или…
– Или сдаться, – Грэйн вжала голову в плечи, зажмурилась и обхватила себя руками, не заботясь более о том, как жалко это выглядит. Рэйберт эрн-Фрэнген умел бить больно, а главное – он знал, куда ударить. – И он сдался.
– И сохранил этим без малого три сотни жизней, кстати, – комендант непонятно хмыкнул. – Не слишком героический поступок… но тем не менее это был поступок. Я бы на его месте застрелился. А ты?
– Вы… – она задохнулась. – Вы не смеете спрашивать! А я – не смею отвечать.
– Почему? – невинно улыбнулся майор. – Ведь все это случилось давно и не с тобой, Грэйн. Но, может быть, ты знаешь, почему наш Честный капитан все-таки не застрелился?
– Он… у него была семья. Он не мог.
– Именно так все и решили, – Фрэнген кивнул. – Между тем для его семьи было бы гораздо лучше, если б капитан лишил себя