11 сентября. Алексей Варламов
и церквами. Еще совсем недавно привлекательные и таинственные, они показались ей враждебными, и почудилось, что кто-то ее преследует, останавливаясь в те минуты, когда замирает она, и продолжая движение, когда она идет. Но никого не было вокруг, город спал, охраняемый армией великой страны, несли службу пограничники в устье Даугавы, стояли на рейдах большие военные корабли, и никто не принимал всерьез пения окончивших школу детей.
Квартира, в которую пришла Варя за полночь, была старой и тосковавшей по ремонту. В высоте терялись закопченные потолки, к которым были опасно привешены люстры с разбитыми плафонами. Старая, потертая мебель, древние, расшатанные диваны, истоптанный пол. Мария в вечернем прикиде с вызывающе накрашенными губами и двое парней с бутылкой вина и тортом сидели за столом в комнате. Один из мальчиков был высокого роста, с усиками, опрятный, коротко постриженный и на первый взгляд весьма приятный, другой, поменьше, был одет небрежно, с серьгой в ухе, длинными волосами и в очках с мощными линзами, за которыми угадывались живые и умные карие глаза потомственного рижского интеллигента. Контраст между ними был даже разительнее, чем между московской и балтийской сестрой, но еще больше не похожи были эти двое и девушка на вдохновенных людей, которых Варя только что видела на набережной.
– Что с тобой, сестренка? – спросила Мария, затягиваясь сигаретой и прищуриваясь. – На тебе лица нету. А ведь я тебя предупреждала: не лезь туда. Скажи спасибо, что легко отделалась.
– Ерунда, – возразил тот, что был с усиками. – Ничего бы ей не сделали. К русским из России они относятся нормально. Они ненавидят только нас.
– На ней же не написано, откуда она.
– Уезжать надо. Не будет нам тут жизни, – сказал интеллигент.
– Армия из Прибалтики не уйдет никогда! – отчеканил усатенький.
– Еще одно слово, – и я выставлю обоих за дверь! – вскипела Мария.
– Лучше налейте дамам шампанского. А тебе, сестричка, штрафную.
– Ага! Значит, вы и есть та самая красавица Варя, которая учит испанский язык, – обрадовался интеллигент. – В Риге в прошлом веке жил испанский консул. Он был женат, но влюбился в здешнюю девушку.
– И что?
– Так мучился, что бросился в Даугаву.
– Ну и дурак, – сказала Машка, наступая ему на ногу и с тревогой поглядела на побледневшую сестру.
Но парень ничего не замечал:
– Его спасли, а на следующий день он бросился снова. Второй раз спасать не стали.
– Я же говорю, дурак.
– Почему? – удивился очкарик.
– Потому что думать надо, что говоришь.
Мальчишки выпендривались и друг друга подкалывали, Машка кривлялась, но все равно эти люди были свои, родные, и Варя вдруг почувствовала, что значит общность крови в чужом городе. Она пила шипучую яблочную бурду под названием «Салют», которую Мария называла шампанским, и чувствовала, как уходит из души страх. На смену приходили расслабленность и усталость, сквозь которую