Общество изобилия. Гарри Дж. Фридман
отрывков: «Как и все другие предметы, которые покупаются и продаются и количество которых может увеличиваться или уменьшаться, труд имеет свою естественную и свою рыночную цену. Естественной ценой труда является та, которая необходима, чтобы рабочие имели возможность существовать и продолжать свой род без увеличения или уменьшения их числа»[29].
Таков был «железный закон» заработной платы. Подобно Смиту (и Мальтусу в вопросе о численности народонаселения) Рикардо дополнил свой тезис оговорками. По его мнению, в «прогрессирующем» обществе рыночная зарплата может превышать естественную сколь угодно долго, и, будь Рикардо до сих пор жив, он бы с легкостью показал, что условия, необходимые для соблюдения сформулированного им «железного закона», неукоснительно соблюдались и соблюдаются начиная с 19 апреля 1817 года – даты выхода в свет его «Начал политической экономии и налогового обложения». Истина редко способна угнаться за ложью, но у нее вырастают крылья, когда ей приходится состязаться с дерзкими и недоказанными заявлениями. И «железный закон» заработной платы, во всей его бескомпромиссности и ясности, стал неотъемлемой частью интеллектуального капитала человечества.
Более того, как и в случае с Мальтусом, ничего поделать с этим было нельзя. В результате проделанного анализа Рикардо сделал следующее наблюдение, близкое к неопровержимому: «Таковы, следовательно, законы, которые регулируют заработную плату и управляют благосостоянием наиболее значительной части всякого общества. Так же как и при всяких других соглашениях, размеры заработной платы должны быть предоставлены частной и свободной рыночной конкуренции и никогда не должны контролироваться вмешательством законодательства»[30]. И ведь некого в этом винить.
Рикардо не упускал случая посетовать, что Мальтус несправедливо обвиняет его во враждебности к землевладельцам: «…И по высказываниям г-на Мальтуса можно предположить, что я считаю землевладельцев врагами государства»[31]. Действительно, землевладельцам просто повезло, что они получили в наследство землю, и они естественным образом, пассивно получают от этого выгоду. Таково было положение дел. Таково и наследие, оставленное нам Рикардо.
У Адама Смита мы находим множество противоречивых формулировок и неясностей. Погрешности имеются и в логике Рикардо даже применительно к рикардианскому миру. Его трактовка капитала и прибыли оставляет желать лучшего. Он слишком увлекся вопросами землевладения буквально накануне того исторического момента, когда в результате открытия Нового Cвета земельный вопрос стал утрачивать свою значимость, характерную для прошлых веков. Однако экономисты никогда не подходили настолько близко к пониманию современного им мира, как это сделали Смит, Рикардо и Мальтус. Никто из них не сковывал себя какой-нибудь одной теорией. Они решительно порвали с той расхожей мудростью, которая была характерна для общества традиционализма
Letter to Malthus, Vol. I, p. 93. –
Letter to Malthus, Vol. I, p. 105. –
Letter to Malthus, Vol. II, p. 117. –