Божьи воины. Анджей Сапковский
из Буковины, Якоба Кромешина, Отика из Лозы, Яна Блеха из Тешницы.
– Поэтому, – Прокоп выпрямился, осмотрелся, чтобы было ясно, что обращается он не только к пушкарю, но и к остальным, – поэтому прошу не торопить меня, не вырываться вперед, пороха не тратить…
– А просто так вот стоять? – спросил с явным неудовольствием Ян Колда. – Под этими стенами? В бездействии?
– Кто сказал, – Прокоп оперся о частокол, – бездействии? Брат Ярослав?
– Слушаюсь!
– Флю… То есть брат Неплах наконец прислал своих стенторов[86].
– Прислал, – подтвердил Ярослав из буковины. – Десятерых. Ух и страшные же мордасы… Водкой и луком несет от них так, что и большого мужика свалит. Но голоса – ну прям колокола…
– Так пусть идут к стенам и кричат. Днем и ночью. Особливо ночью, ночью это действует лучше всего. У пана Божка есть дети в Колине?
– Дочка.
– Пусть побольше орут об этой дочке. А ты, брат Колда, поскольку не любишь бездействие…
– Что прикажешь?
– Возьмешь своих конников, объедешь села по этой и по той стороне Лабы. Еще раз протрубишь по всему району, что если кто попытается доставить городу пропитание, то тяжко пожалеет. Если схватим хотя бы с одной лепешкой, хотя бы с мешочком крупы – обе руки и обе ноги долой.
– Слушаюсь, брат Прокоп!
– Тогда – за дело. По подразделениям, больше никого не задерживаю… А ты, брат, почему все еще здесь?
– Жахнуть бы, – простонал старший под пушкой, – из большой бомбарды… Хоть бы еще разок… Перед вечерней…
– Знал я, – вздохнул Прокоп, – что не удержишься. Ладно. Но сначала пойдем со мной, осмотрю я твое хозяйство. Поглядим, как и на что пушки направлены. Привет, Шарлей. Приветствую и тебя, брат Белява. Пошли со мной. Уделю вам немного времени.
Рейневан пытался вспомнить, откуда взялось это знакомство. Прокоп Голый и Шарлей узнали друг друга при первой же встрече, в масленицу 1426 года, в городе Нимбурк, куда отослали команду из Градца Кралове. Как знать, не спасло ли это всем им шкуру; вынюхивающие всюду шпионов и провокаторов вначале градецкие, а потом нимбуркские Божьи воины становились все более подозрительными и все менее симпатичными. Ссылки на Петерлина и Горна не помогали, оказывается, Петерлин и Горн были настолько секретными сотрудниками, что их имена мало кому что-нибудь говорили и защиты не давали. Неизвестно, что было бы, если б не явился Прокоп. На шею Шарлею он не кинулся, чересчур многословно не приветствовал, но было ясно, что эти двое знакомы. Откуда, оставалось тайной – ни один не торопился с объяснениями и откровениями. Было известно, что Прокоп обучался в Каролинуме[87], ездил в заграничные учебные заведения. Рейневан полагал, что он познакомился с Шарлеем во время одной из таких поездок.
Они пошли – Рейневан, Шарлей и Самсон – за Прокопом и пушкарем вдоль линии рвов, частоколов и фашинных преград. Прокоп контролировал бомбарды
Стенторы – у Гомера герольды греческих войск.
Карловом университете.