Мечи самурая. Эдуард Евгеньевич Семенов

      – Что Вы сказали? – пассажир с рассеянным лицом повернул голову, но, увидев красивое лицо стюардессы, улыбнулся.

      – Не хотите что-нибудь выпить?– стюардесса повторила свой вопрос.

      – Пиво, если можно!

        За короткое время Асато, а это был он, успел оценить привлекательность девушки и не спешил отводить глаза от ее красивых форм. Блондинка, заметив это, густо покраснела. Однако ее работа вынуждала порой выдерживать и куда более откровенные взгляды, поэтому на всякий случай она переспросила.

      – Что-нибудь еще?

      – Да. Скажите, когда мы прилетим?

      – Самолет только что взлетел. Часов через девять будем в Москве.

      – Взлетели? – Парень сделал удивленное лицо, и лукавая искорка проскочила в его глазах. – Надо же, а я и не заметил. Значит, теперь можно убрать с меня этот ошейник.

        Он показал на ремень безопасности.

      – Да, конечно.

      – А вы не могли бы мне помочь? Видите ли, я очень плохо разбираюсь в замках.

        Девушка тяжело вздохнула и освободила не в меру приставучего пассажира.

      – Вот и все. Это же так просто.

        Юноша откинул в сторону мешавший ему ремень и расправил широкие плечи.

      – Вы, конечно, догадались, – произнес он, глядя прямо в глаза девушки, – что это всего лишь повод.

      – Повод для чего?– стюардесса сделала непонимающее лицо.

        -Конечно для знакомства с Вами. Вы мне понравились сразу, как только я вошел в салон.

      – А вот вы не в моем вкусе.

        Она прекрасно знала, чем это должно было кончиться и давно заготовила ответ нахалу. То, что он летел первым классом, еще не давало ему право приставать к ней. Однако вопреки ее ожиданиям парень не разозлился, а громко захохотал, откинув голову на спинку кресла. Его смех услышали остальные пассажиры. Видя, что на него смотрят, парень развел руками, будто за что-то извиняясь и громко, чтобы все слышали произнес, указывая на стюардессу.

      – Она мне нравиться! – и потом на себя, – а я ей нет! Жаль!

        Актеры ответили дружным хохотом на выходку молодого повесы и с жаром загалдели, обсуждая на своем птичьем языке достоинства стюардессы и этого молодого плейбоя. Стюардесса, красная от гнева, пошла между рядами. Плейбой, резко прекратив смех, вновь со скучающим видом уставился в иллюминатор.

        До Москвы оставалось еще около восьми с половиной часов лета. Что его там ждало, он не знал, да и не хотел знать. Это было не в его правилах…