Майя. Алиса Габриэлян
лицо Майи. Как она убежала. Как Женя ее запомнил. Просто запомнил и, наверное, никогда не смог бы забыть. Он помнил каждую деталь, сам не понимая почему.
– Джо, ты запоминаешь всех, кто сбивает тебя с ног? – спросила Мэнди, ухмыляясь.
– Нет! – засмеялся Женя. – Только Майю… Так только ее.
– Ну, и что там дальше-то?
– Я захотел ее найти. И мне повезло. Я случайно встретил ее вновь. Она сидела на скамейке и читала книгу. «Милые кости». Это была самая странная встреча в мире. Она понятия не имела, кто я такой, а я заявил: «Можно напишу о тебе книгу?». Было забавно, но она снова ушла…
– Как ушла?! Опять? Ты ее догнал?
– Нет…
– В смысле?!
– Я искал ее дважды. На этот раз я расспрашивал прохожих на улице, не знают ли они Майю. Я ходил три дня, как дурак. Пока не встретил Эльвиру. Вот так. Глупая история нашего знакомства.
– Интересно.
– Даже очень.
Мэнди заулыбалась, словно видела, с каким довольным лицом Женя рассказывал все это.
– Слушай, Джо, – проговорила она, – а ты запоминаешь, какие книги читают все прохожие?
– Нет. Только те, что читает Майя.
– Я так и подумала! – сказала она и засмеялась. – Слушай, ведь тебя на самом деле не Джо зовут, да?
– Да! Как ты поняла?
– Слишком хорошо знаю Майю. Ну, так как тебя зовут?
– Женя!
– Ладно. Тогда я буду называть тебя Женя! – сказала Мэнди, отвернулась от него и снова уставилась на картину, создавая иллюзию того, что может видеть. – Она красивая? – спросила девушка вдруг.
– Что? Кто? – не понял Женя, смотря на Мэнди.
– Картина!
– Которую Майя нарисовала?
– Ага.
– Конечно! Очень красивая!..
– Я люблю живопись… любила… люблю живопись… – она словно примеряла эти слова на вкус. – Слушай, Женя, ты бы мог описать мне ее?
– Без проблем…
Женя рассказал ей все, как только мог начинающий писатель. Он описал картину во всех деталях. Объяснил, какие цвета Майя использовала. Он вдруг сразу вспомнил так много эпитетов, что сам себе удивился. Он хотел, чтобы Мэнди поняла картину как можно точнее, поэтому представил себя в роли искусствоведа.
– Мне она нравится! – в конце концов, произнесла девушка, и Женя улыбнулся.
Он впервые в жизни слышал, чтобы человеку нравилась картина, которую он не видел. Это казалось ему странным, и, не желая изначально беседовать с Мэнди о ее проблеме, он все-таки заговорил.
– Наверное, это ужасно, когда ты ничего не видишь?
– Ну, конечно! – ответила девушка, ничуть не смутившись. – Конечно, это ужасно. То, что я вижу каждый день – это темнота. Просто темнота. Но у меня хорошо развито воображение. Иногда это спасает. Я представляю людей, как они выглядят. Я пытаюсь красить вещи в какие-то цвета, но это не всегда получается. Это ужасно, но к счастью, у меня есть сны. Мне снятся яркие-преяркие сны. Я их все запоминаю. Они часть моей жизни. Это спасает. Правда. Иногда я хочу скорее уснуть, чтобы все