Не нарисованные портреты. Полина Освальд
он продолжил слушать гостя. – Я пришел, потому что дал обещание Борису Ивановичу, что завещание будет оглашено для всех. Особенно для вас, – Леонид Григорьевич принялся рыскать в своей папке. После продолжительных поисков заветная бумага была найдена. Надев на кривой нос очки, Леонид принялся читать текст, пропустив при этом имена, которые в данный момент были не важны. То есть все, не считая имени Виктора. «А своему горячо любимому внуку, Виктору Павлову, я передаю в наследство свой особняк, который я приобрел месяц назад. Мне он особо и не нужен, но Вите он скоро может понадобиться. Я тяжело болен и скорее всего не протяну еще месяц. Поэтому он должен взять этот особняк. Ведь дороже него у меня никого нет. И Витя, пожалуйста, не возвращайся снова к алкоголю, он тебя погубит». Это все, – сухо объявил Леонид. Виктор пребывал в замешательстве. Он не мог поверить в то, что дороже него у его деда никого никогда не было. И что только ему дед готов отдать целый особняк. Это было слишком для Павлова. Он не мог принять столь огромный подарок.
– Я не могу, – твердо сказал Виктор, стараясь поступать правильно (как ему казалось), хоть ему и хотелось с минуту на минуту перебраться туда из своего жалкого пристанища. Нет, вы только не подумайте, что Виктор жил в убогой халупе, кормя тараканов да крыс. Нет. Его квартира была большой и просторной для человека, который к тридцати пяти годам успел нажить хоть какое-то имущество, зарабатывая деньги собственным трудом. Но по сравнению с особняком его деда, скромная обитель Павлова не шла ни в какое сравнение.
– Извините, но данный вопрос решать не Вам. Вы уже не вправе отказаться, ведь дом уже оформлен на Вас и принадлежит Вам. И единственное, что Вы можете сейчас сделать, так это переехать в своей новый дом и благодарить Бориса Ивановича, – все так же по-учительски произнес Леонид. Виктору было не по нраву, что только что появившийся человек указывает ему, что делать. Виктор уже не мальчик и знает, что и как ему делать без всяких там Леонидов. Старик, увидев, что довел своего собеседника до точки кипения, встал с кресла и проследовал к выходу. – Возьмите, – сказал он, передав Виктору папку с документами на дом. – И не тяните с этим, – произнес Леонид Григорьевич, стоя уже за порогом квартиры. – Ваш дед хотел бы… – старик не договорил, Виктор перебил его:
– Он мертв. Он уже ничего не хочет, – резко оборвал мужчина собеседника и захлопнул дверь прямо перед его носом. Затихающие шаги, слышные за дверью, медленно отдалялись, оставляя Виктора наедине с собственными же мыслями.
В середине дня Виктор решил привести себя, да и всю квартиру, в порядок. И, конечно же, мужчина решил начать с себя. Для начала он немного причесал торчащие во все стороны волосы. Затем принял душ и сменил одежду на более свежую. После чего взялся за квартиру. К счастью, не во всей квартире было грязно, а только в комнате, в которой Павлов обосновался за эти два дня. Сначала мужчина замазал белой краской бетонную стену,