Пиратка. Татьяна Хмельницкая
с хрипотцой.
– Спасибо, – поправив челку, прошептала я, а гортанка чуть слышно хмыкнула.
Заняла место между блондином и Ярой, и та, наклонившись к самому моему уху, произнесла:
– Кто бы мог подумать, что ты умеешь так прикидываться. Я – так уж точно. Девочка-зайка. Кольт про это не рассказывал.
– Я полна сюрпризов.
Перевела взгляд на Зория. Он перестал разговаривать с коллегой и рассматривал новобранцев. Прикрылась челкой и немного опустила голову. Его взгляд скользнул по мне, но не задержался больше, чем на любом другом рекруте. Не узнал. Можно было выдохнуть, но сердце отчего-то тревожно забилось. Волнение? С чего бы это? Но вдруг осознала, что в глубине души желала, чтобы лейтенант не узнал, кто я на самом деле.
В помещение вошел Спектр и те офицеры, что были с ним в оружейной. Мужчины заняли оставшиеся свободные места, а нам пришлось встать. Получив разрешение садиться, устроились на стульях снова.
– Господа, – обратился Ян. – Я разъяснил новобранцам задачи, связанные с дальнейшим продвижением их службы. Сейчас вам предстоит ознакомиться с краткими характеристиками каждого наемника. Это необходимо для вашего понимания, на что способны господа из пополнения.
Я невольно вжалась в спинку кресла. Страх, гнетущий и липкий, будто освобожденный раб, принялся отвоевывать территории внутри моего существа. Но вместе с ним появилась злость из-за невозможности прекратить этот глупый фарс. Неужели стоило тыкать каждому его прошлым? Мы сделали шаг и оказались в месте, которое снилось нам лишь в кошмарах. Зачем все это? Произошло озарение: я стеснялась прошлого. С каких это пор мои навыки стала считать постыдными, недостойными? Я привыкла жить с осознанием, что никто и никогда не придет на помощь мне и брату. Так было не раз.
Я, как дочь героев Земли могла выбрать и поступить без экзамена в любое учебное заведение, но деньги за возможность получить профессию вносила сама. Многие из профессоров вспоминали подвиг родителей и бессовестно крали идеи, которые я высказывала. Кто из этих «милых» приверженцев морали хоть раз по-настоящему помог? Нет таких! Кругом лицемеры и воры, только у них более благовидный облик.
В детстве Стас научил меня играть в шахматы, считал, что это развивает тактические навыки. Первое, что я у него спросила тогда: «Белые – это значит хорошие, а черные – плохие»? Родственник рассмеялся наивности, но ответил: «А это – как посмотреть. Можно объявить самой себе, что черный цвет – хорошие ребята, и играть за героев». Так и в жизни, словно на шахматной доске.
– Поговорить давно хотел, – прошептал мне на ухо Айн.
– О чем?
– Я наблюдаю за тобой с начала всей этой комедии. К тому же хорошо знаю твоего брата и Кольта. Если захочешь, потом проэкзаменуй меня, чтобы удостовериться. Но Кольт заверил, что если скажу тебе: «Солитай не гарти эвелен. Сорто квай миртойя берто вай», то ты все поймешь.