Ненужные (сборник). Александр Варго
продал бы… но о… она на мать записана. А она, с… сука, не даст продать…
– Ну и падаль же ты, – сплюнул Данилыч, с омерзением глядя на наркомана. Между тем Керосин, не вставая с колен, пополз к Сапогу.
– Я напи… напишу расписку, – хлюпая носом, прохныкал он.
– О да. И че мне с ней делать? – прищурился уголовник. – Кораблики-самолетики мастерить? Или скурить? Поднимись, не позорься. Глядеть противно.
Он хотел добавить что-то еще, но в это мгновенье зазвонил сотовый Лехи. Тот глянул на экран, и глаза его заблестели:
– Опа, вот и Толян!
Парень поднес трубку к уху, и лицо его изменилось.
Сапог сдвинул брови, молча глядя на друга.
– Ладно, – наконец проговорил Леха разочарованно. – Ты там это… аккуратнее. Звони, если че надо.
Он положил мобильник на стол и виновато взглянул на уголовника:
– Непруха, Сапог.
– Кто звонил?
– Женька, сестра Толяна. А его самого менты с утра замели. Сначала, мол, как свидетеля, а потом какая-то старая манда его опознала. Якобы Толян у нее как-то сумку увел. У него же условный был. Щас на полную катушку получит.
– Толян че, таким голимым гоп-стопом заниматься начал? – недоверчиво спросил Сапог. – Совсем с дуба рухнул.
Леха пожал плечами.
– За что купил, за то продал. Так что баб сегодня вечером не будет, – уныло вздохнул он.
– Пускай сестра Толяна сюда едет. Смотаешься за ней?
Леха помотал головой:
– Она страшная, как бегемот с похмелья. Рожа кривая, половины зубов нет, и глаза в разные стороны смотрят, как у рака, даже по пьяни не всунешь. Я лучше кобыле под хвост вдуну, чем ей. И потом, ей сейчас в ментовку идти, ее допрашивать будут.
Сапог поднял бутыль с самогоном, разглядывая через стекло Керосина, который продолжал стоять на коленях, размазывая по грязному лицу слезы и сопли.
– Ну и дела, – задумчиво проговорил уголовник. – Может, я не в тот день на волю вышел? Все через жопу.
– Сапог…
Бывший зэк поставил бутыль обратно, с любопытством глядя на Керосина. Шелушащиеся губы наркомана изогнулись в жалостливой гримасе.
– У меня… нет выбора.
Он подполз еще ближе, и Сапог ощутил тяжелый смрад, сочащийся густыми волнами от вконец опустившегося мужчины.
– Ты о чем, Керосин? – усмехнулся уголовник. – Какой, к едрене-фене, выбор? Ты себя в зеркало видел?
Наркоман медленно покачал головой и, ухмыльнувшись, неожиданно поманил чумазым пальцем, словно намереваясь поведать Сапогу некую тайну.
– Ты меня начинаешь утомлять, Керосин, – сухо произнес Сапог, тем не менее чуть подавшись вперед.
– А я ведь… кое-что знаю, Сапожок, – прошептал Керосин. На этот раз он смотрел бывшему зэку прямо в глаза. Глядя в них, Сапог почему-то подумал о заброшенном котловане, с торчащей внизу арматурой. Один шаг в темную бездну, и ты, истекая кровью, ломаный-переломаный, извиваешься на ржавых прутьях, словно червяк на крючке.
– Что