Михаил Задорнов. Шеф, гуру, незвезда…. Сергей Дроботенко
и в которой я прожил чуть больше года! (Если быть точным – четырнадцать месяцев, но неважно.) «Расплатился» я парой концертов в актовом зале университета.
Так вот, туда мне уже звонил Евгений Ваганович Петросян. По приезде я отдал ему свою кассету с номерами и оставил телефон вахты общежития, поскольку других средств связи у меня тогда не было. Оставил, не особо надеясь на ответную любовь…
Но Петросян позвонил. Трубку сняла бдительная бабушка. Сначала она минут пять шла ко мне в комнату, потом пару минут я шёл к вахте. Первое, что спросил Петросян:
– Детка, а что ты так долго не подходишь?
Не знаю зачем, но почему-то очень захотелось произвести впечатление, в голове пронеслось: «Сейчас скажу, что живу в общежитии – это как-то несолидно…» Поэтому пришлось соврать:
– Знаете ли, живу в загородном доме, телефон внизу… Пока спустишься… Ох, эта роскошь так утомляет…
– Я посмотрел твои номера. Весьма недурно, скажу я тебе. Знаешь, что… Я хочу отдельный выпуск «Смехопанорамы» посвятить тебе.
Тут я впервые в жизни на себе испытал, что чувствует человек, проглотивший язык. Поскольку я приехал в столицу с полным суповым набором стереотипов о дороге к славе, я нервно прошипел:
– Сколько я должен?
– Детка, не обижай меня…
В моей голове лихорадочно пронеслась только одна мысль: «Значит, дороже, чем я думал». Поверить, что всё это бесплатно?! Нет, этого не может быть, господа! Оказывается, может…
В общем, на тот момент я уже потихоньку знакомился с ведущими маяками жанра. Поэтому когда во время первого телефонного разговора Задорнов спросил:
– Серёжа, вам в отличие от женщин я могу задать этот вопрос: а сколько вам лет?
Я сказал:
– Ровно тридцать.
– Я почему спрашиваю… Серёжа, простите, я вам не звонил тридцать лет…
Вот в этот момент я понял – Он. Сам.
Кто девушку ужинает, тот ее и танцует
Глава про первый блин
Я был счастлив! Я узнал, что такое седьмое небо… Но, положа руку на сердце, было довольно страшновато. «Совместный» дебютный концерт состоялся в подмосковном Серпухове (между прочим, четырнадцатого ноября… Всё, больше про эту цифру не упоминаю, поскольку и так уже всё понятно даже выпускнику РГОТУПСа).
Был там и Макс Галкин. Я волновался, как перед вторым в жизни визитом к стоматологу (перед первым ещё не волнуешься…).
Вы представьте – в афише нас не было, потому что для афиши мы тогда ничего не давали, нас никто не знал. Публика приходила исключительно на Задорнова, и публика была непростая. Он всегда входил в когорту лучших артистов страны, поэтому посетить концерт Михаила Николаевича для многих было ещё и делом престижа. Публика была разная, в основном, конечно, интеллигенция, люди высокообразованные, но встречались и депутаты…
Когда Задорнов только появился из-за кулис на сцене в Серпухове, после грома аплодисментов вдруг раздался крик:
– Мишаня, давай!
…Не