Противостояние. Александр Афанасьев
в основном ночью.
Будимов наклонился вниз к люку, передать указание – и колонна постепенно, словно нехотя – остановилась на пыльной афганской дороге, совсем недалеко от того места где она делилась надвое, отторгая из своего полноводного русла небольшой ручеек дрянной провинциальной дороги, ведущей в кишлак Мармоль.
– Занимай оборону – спокойно сказал Скворцов – вышли посты вон туда, там у духов подготовленные позиции. Занимай их первым иначе рано или поздно – обстреляют. Разворачивай АГС, прямо с брони работай если что.
– Добро. Позывные давай сверим. Я как Дуб-три работать буду, частота обычная.
– Лейтенант немного подумал
– А чего хитрого. «Коробочка один» обзовемся.
– Добро, Коробочка-один. Удачи.
– Тебе не кашлять.
Колонна вползала в кишлак…
Кишлак был как и все горные кишлаки – маленьким, бедным, живущим в основной контрабандой да тем, что удастся собрать с нищих огородов, на которые землю с долины носили на ослах, да на собственной спине. Скворцов всегда поражался – как этим люди так могут жить, и почему они сражаются. За что они сражаются – за право жить, как живут сейчас? Ведь афганский космонавт – в космос летит[102].
Скопище глиняных мазанок, глухие, мрачные дувалы, кривые улочки, с гуляющим в них эхом от моторов БТР. Ни одной антенны, ни одного человека – встречают гостей здесь всегда так, скрываются где могут. Для местных крестьян нет друзей, есть только враги. Друзья – это твой родное племя, все остальные – враги, ничего хорошего от них ждать не приходится. Особенно если пришельцы – с оружием и на ревущей, плюющейся дымом бронетехнике.
Первым делом – заняли позиции на площади. Кишлак казался как будто вымершим – и это было не к добру…
– Внимание. Распределиться по секторам, вести наблюдение!
Как хреново, что вокруг – с миру по нитке. Были бы свои – на месте была бы душа. Хотя – какое к черту на месте, когда голову суем в петлю.
И еще этот наливник, вспыхнет – тогда вообще…
– Пустота. Нет ни птиц ни скота – только террасы с натасканной поколениями дехкан землей. Они таскали эту землю, кто на ослах, кто на спине – пару десятков километров только в один конец и все для того, чтобы собрать скудный, политый потом урожай на своих грядках. А потом половину, а то и больше – они отдадут баю, хозяину этих мест. И они отдадут этот урожай, зная, что им нечего будет зимой есть самим и отдадут безропотно – потому что так делали их отцы и деды, потому что этот, веками установленный миропорядок – от Аллаха. А те, кто приходят из городов под красным флагом, кто выступает на митингах, кто призывает взять всю землю себе, кто призывает спускаться с гор, идти искать работу в городах или брать трактора и работать на тракторах – они от самого Иблиса, их устами говорит Иблис! Они покушаются на установленный самим Аллахом порядок вещей! Они воюют с теми, кто идет по пути джихада, и с ними воюют бледнолицые, шурави, сыны севера! Значит, мучительная смерть- то что они заслуживают, ведь так гласит
Это действительно было так, афганский космонавт побывал в космосе. Многие афганцы сейчас очень сильно раскаиваются в том что сражались с нами. Не раз, уже после оккупации международной коалицией, простые афганцы говорили русским – вы тут построили это, это, это и это – а американцы – только вот это. Но разница видна только на расстоянии и сделанного – уже не воротишь. Что такое «Талибан» и «ваххабизм» – афганцы тоже не знали тогда, даже те кто воевали с нами.