Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…). Александр Ратнер
от музыки тревожно,
Больно и светло.
Я играю на рояле,
Слов не знаю,
Нот не знаю,
Только странно
Мне от звука,
Что наполнил дом.
Он распахивает окна,
В вихре закружил деревья.
Перепутал
Утро с ночью
Этот тайный звук.
Я играю на рояле,
Пальцы тихо замирают.
Это музыка вселенной —
Тесен ей мой дом.
В статье «Дни Турбиной» Алексей Косульников приводит воспоминания 20-летней Ники о первых своих поэтических шагах: «Стихи приходили ко мне почти во сне, на грани, которую я сама не всегда могла уловить. Первое стихотворение, ставшее впоследствии столь знаменитым, я продиктовала маме часа в три ночи. Точнее, не продиктовала, а просто начала что-то лепетать с закрытыми глазами. Мама же – человек творческий – быстро сориентировалась и, схватив карандаш, записала. Утром на кухне это было прочитано вслух и громко. Все улыбнулись. Стихи, сказали. Надо же. А мне-то приснилось, как мы с родителями отдыхаем на море – здесь, неподалеку, – и я вижу огромную луну над темным горизонтом. И я об этом кому-то рассказываю. Потом, когда мне стали часто приходить в голову строки, я считала, что это она, луна, мне подсказывает…»[8]
Ника вскоре после того, как начала говорить, неожиданно спросила у бабушки: «Буль, а есть ли душа?» Прошло пять-шесть лет, и Ника сама себе ответила на этот вопрос:
Душа-невидимка,
Где ты живешь?
Твой маленький домик,
Наверно, хорош?
Ты бродишь по городу,
Бродишь одна,
Душа-невидимка,
Ты мне не видна.
Конечно, проявление поэтических способностей в столь раннем возрасте поражало не только близких, но и окружающих, многие из которых не верили, что автором стихов был ребенок. С другой стороны, иначе, наверное, и быть не могло, потому что Ника родилась, по выражению Майи, в «творческо-поэтической» семье. Судите сами: мать – талантливая художница, обладающая также удивительным поэтическим слухом; бабушка – высокоэрудированный человек, автор пьес и рассказов; дедушка – известный в Крыму поэт и прозаик, автор многих книг, вышедших в центральных издательствах Москвы; наконец, отец Георгий Торбин, речь о котором пойдет в главе 8 этой части книги, также был человеком творческим. Если верить тому, что истоки таланта ребенка следует искать у родителей, то коктейль из их творческих генов Ника, безусловно, испила. Кроме того, в их доме, куда часто приходили известные московские поэты и писатели, все настолько было пронизано поэзией, что только кошки и собака не писали стихов.
В остальном Никуша была обычной девочкой. После приезда из Майкопа прикрывала дверь своей зеленой комнаты и там из капроновых чулок плела «косу» в виде прочных морских узлов, которые невозможно было развязать. Нику этому никто не учил. Такое занятие ее успокаивало, она рассказывала «косе» свои мысли. Многие ошибочно считают, что именно об этом написано стихотворение «Косу заплети тугую». На самом деле оно касается взаимоотношений с Майей, о чем рассказано в
Косульников А. Дни Турбиной // Новая ежедневная газета. – 1994. – 8 апр.