«Мальчик, который рисовал кошек» и другие истории о вещах странных и примечательных. Лафкадио Хирн
глубока. Он изготовил поминальный знак любимой и начертал на нем дзокумё – иероглиф О-Тэи, поместил в домашний алтарь и каждый день возносил перед ним молитвы. Он много размышлял о странных вещах, о которых говорила О-Тэи перед смертью, и в надежде умиротворить ее душу на специальном свитке написал тушью торжественное обещание жениться на ней, если она вернется к нему в ином человеческом обличье. Этот свиток он вложил в специальный футляр и запечатал его личной печатью, а затем поместил и его в домашний алтарь – туда же, где хранился поминальный знак О-Тэи.
Тем не менее, поскольку Нагао был единственным сыном в семье, он должен был жениться. Несмотря на внутреннее сопротивление, он постепенно поддавался на уговоры семьи и наконец согласился взять в жены девушку, которую выбрал для него отец. После женитьбы он по-прежнему продолжал молиться у своего домашнего алтаря, где был скрыт поминальный знак О-Тэи, и всегда вспоминал ее с благоговением. Но черты ее образа постепенно тускнели в его памяти – как ночное видение, детали которого утрачиваются при пробуждении. И годы шли.
За эти годы многие несчастья обрушились на него. Умерли его родители. Умерла жена, и единственный его ребенок тоже умер. И так он оказался совсем один. Он возненавидел свой дом и отправился в длительное путешествие в надежде забыть о своих горестях.
Однажды, путешествуя, он очутился в Икао – маленькой горной деревушке, которая и поныне славится своими горячими источниками и поразительной красоты видами окрестностей. В деревенской гостинице, в которой он остановился, за ним ухаживала девушка-служанка. Едва увидев ее лицо, он почувствовал, как забилось его сердце – никогда прежде оно так сильно не билось. Загадочным образом она внешне так напомнила О-Тэи, что он даже ущипнул себя, чтобы удостовериться, что это не сон. Она вошла, приблизилась, развела огонь и сервировала стол, приготовила комнату для гостя и расстелила постель – каждый ее жест, каждое движение будили в нем память о девушке, которую он так любил в молодости. Нагао заговорил с ней, и она ответила ему мягким, чистым голосом, тембр и интонации которого наполнили его горькой печалью об ушедших днях.
Пораженный этим, обращаясь к ней, он спросил:
– Старшая сестра[6], вы так похожи на одну особу, которую я знал много лет назад… Когда вы вошли в комнату, я до глубины души был поражен этим обстоятельством. Не сочтите мой вопрос за оскорбление, но прошу вас, ответьте мне – откуда вы родом и как вас зовут?
Ответ прозвучал немедленно. И голос, без сомнения, был голосом умершей девушки – в этом он не мог ошибиться.
– Меня зовут О-Тэи, а вы Нагао Тёсэй из Этиго – мой нареченный супруг. Семнадцать лет назад я умерла в Ниигате. А потом вы начертали слова священной клятвы на свитке бумаги, что непременно женитесь на мне, если я когда-нибудь вернусь в этот мир в женском обличье. И вы скрепили этот свиток собственной печатью и поместили его в домашний алтарь подле поминального знака с начертанным на нем моим именем. И поэтому я вернулась…
Едва она произнесла