Заметки о России. Расмус Раск

      245

      Датчане все же кое-чего добились на литературном поприще, ведь есть, как мне кажется, некоторые вещи в немецком переводе, а кое-кто, например Баггесен, вполне хорошо писали по-немецки. – Но это не является нашей главной заслугой, мы внесли вклад и в художественную литературу, и в историю, и в науку, ценность которого признана повсеместно. – Но почему вы не пишете по-немецки? – Потому что мы не немцы, а датчане. – Боже мой, что за фантазии такой диалект, на котором говорят от силы миллион человек, стремиться довести до уровня литературного языка. Что же из этого может выйти? – Чем мы меньше, тем больше нам будет почета от беспристрастных судей, так как нам удалось усовершенствовать свой язык до такой степени, что он нисколько не уступает языкам в десять раз более многочисленных народов. – Разумеется, вы германского племени, то есть происхождение хорошее, но что это все же за национальность и что за стремление обособить себя от большого целого? – Датская национальность примерно такая же, как и немецкая, и мы ни от какого большого целого не обособлялись, но только удерживаем свое место, отведенное нам природой, и, как я надеюсь, будем это место еще некоторое время удерживать (нем.).