80 лет Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха. Материалы Международной научно-общественной конференции. 2008. Коллектив авторов
его связывал лишь маршрут экспедиции. Такая настойчивость братьев в отношении места создания рериховского музея заставляет серьезно задуматься.
Когда, наконец, в 1989 году в Москве был создан Советский Фонд Рерихов, главной целью которого стала организация музея Н.К.Рериха, Святослав Николаевич в связи с этим событием приехал в Москву. Ему предложили на выбор несколько зданий для будущего музея. Из всего осмотренного он выбрал усадьбу Лопухиных. Первая фраза, которую произнес Святослав Николаевич, когда мы с ним вошли в захламленный двор усадьбы: «Какая здесь чистая энергетика». Он не вошел в главное здание усадьбы, где в это время обитал Трест Минтяжмаша, а, выходя из двора, сказал: «Это то, что нам надо». Я привела здесь, казалось бы, незначительный факт, но известно, что каждое явление, факт или событие имеют не только внешнюю, но и внутреннюю стороны. Определить внутреннюю сторону факта значит вскрыть его истинную суть.
После Москвы был Алтай, и Николай Константинович дал высокую оценку будущему этого края. Можно не сомневаться, что магнит был заложен и там, и скорее всего в Уймонской долине. Монголия была второй страной, где Рерих оставил свою картину. Она называлась «Великий Всадник» и явно была связана с заповедной страной, где находились ашрамы Учителей – Космических Иерархов. Вслед за Монголией был Тибет, где экспедиция претерпела много бед и трудностей, а положение региона в культурном отношении было неважное. Критикуя современную ситуацию в Тибете, Рерих писал немало о его будущем возрождении. Николай Константинович всегда подкреплял свои мнения практическими действиями, возможно, что такие действия были проведены и в Тибете.
Рерих прослеживал на маршруте Каравана следы творчества метаистории в мифах, преданиях и сказаниях. В них все чаще, по мере продвижения экспедиции, появлялось слово «Шамбала», означающее заповедную страну мудрецов и праведной жизни. За всем этим стояла реальность, связанная и с надземными мирами, и с событиями, происходящими на самом маршруте. Он отразил все это в своих картинах, в которых как бы отсутствовало время, а пространство таинственно растворялось в горных далях и снегах. В этих загадочных полотнах смешались предания и Высокая реальность. Границы между ними были неразличимы.
«С тех пор, – писал Рерих, – мы много где видели сказочную правду. В Срединной Азии, в Тибете, в Гималаях встречались врата в тридесятые царства. Высились нерукотворные великаны, и грозные, и ласковые, и гордые, и зовущие. Складывал сказки хожалый, много видавший путник. С караваном он когда-то пересекал Гоби и Цайдамы и дивился самому белоснежному Ергору. Сказание пришло из яви. Караванщики предупреждали: “Дальше не ходи!” Разве не о тридесятом, заповедном царстве они предупреждали?» [8, с. 191]. И далее: «Правда наиреальнейшая в том, чтобы без лукавых выдумок напомнить и цветом и звуком о существующем» [8, с. 192]. Вот эти удивительно точные слова «и цветом и звуком» свидетельствуют о том, сколь многосторонне