Черный человек. Василий Головачев
они наполовину растения, а наполовину животные плюс интеллект. Когда-то их вырастили Вершители, пришедшие сюда из другого мира, и с тех пор они живут как флорафиты, а функционируют как живые станции метро. На Страже Горловины ты видел их скелеты, там они почему-то не прижились… хотя с ними мне еще не все ясно. Залезай внутрь «горы», ищи «окно» и уходи на Землю.
– А разве они имеют связь с Землей?! – невольно изумился Мальгин. – И никто из людей этого не знает?
– Скелет заплыл почвой, и распознать его издали очень сложно.
– В таком случае орилоуны посещали Землю?
– Задолго до появления на ней человека, поэтому легенд об их пришествии не сохранилось. К тому же, вероятнее всего, орилоуны сами не путешествовали.
– Что ты имеешь в виду? По крайней мере один из орилоунов – тот же Хранитель Пути – сидит на Маате.
Шаламов почувствовал нарастающее раздражение: время уходило на пустопорожнюю болтовню, игру в вопросы и ответы, разговор затягивался, Мальгин явно тянул паузу – для того чтобы их успели заметить земные наблюдатели, вдобавок «черный человек» начинал приходить в себя.
– На Маате сидит не орилоун, а универсальная транспортная машина, квазиживой организм, созданный или, если хочешь, выращенный орилоунами. Живых орилоунов еще никто не видел, даже маатане, а все «орилоуны», с кем имели дело наши пограничники, ксенопсихологи и контакторы, – это изделия Вершителей, наделенные разумом в необходимых для функционирования пределах. Так что наши специалисты искали способы контакта с «машинами» орилоунов, если их так можно назвать. – Шаламов хихикнул: прорвалась одна из эмоций его былого «я». – Есть еще вопросы? Уходи, Клим, ради бога, мне действительно некогда с тобой возиться.
– Тогда ответь на последний вопрос. – В мысленном «голосе» Мальгина отразилось его возбуждение, волнение, изумление и недоверие. – Значит, на Орилоухе… нет живых орилоунов?!
– Я же сказал – нет.
– А откуда ты знаешь?
– Ты же только что утверждал, что вопрос последний. Знаю, Клим. Как и все маатане.
«Черный человек» рядом шевельнулся. Шаламов переключил диапазон мыслесвязи и быстро спросил по-маатански:
– Маатанин решил покончить с собой? Или хотел по «струне» «серой дыры» уйти в иное пространство? Зачем?
– Я исчерпать моменты бытия, – ответил «черный человек» почти на чистом русском языке. Шаламов даже присвистнул от удивления: в языке маатан не существовало местоимения «я», и говорили они о себе в третьем лице, а его спаситель вдруг свободно перешел на пси-язык, адекватный земному разговорному.
– Ты явно прогрессируешь, старик!
– Мне более тысяча лет, хомо, – продолжал маатанин, не слушая пилота, – и я устать хранить в себе жизнь. Хомо получить представление о цель жизни маатан?
– В самых общих чертах, но хочу разобраться глубже.
– Мне жаль, но я ничем не помочь. Силы иссякать и долго удержать в себе жизнь я не смочь, и это очень опасность для хомо.
– Чепуха, –