Разговор в комнатах. Карамзин, Чаадаев, Герцен и начало современной России. Кирилл Кобрин
разделяющего два великих государства[8], находясь на территории третьего, которое он, несомненно, считал еще более великим: «Итак, я уже в Швейцарии, в стране живописной натуры, в земле свободы и благополучия! Кажется, что здешний воздух имеет в себе нечто оживляющее: дыхание мое стало легче и свободнее, стан мой распрямился, голова моя сама собою подымается вверх, и я с гордостью помышляю о своем человечестве». Швейцария равняется «свободе», а «свобода» равняется «человечеству». Здесь стоит пояснить две вещи. Прежде всего, «свобода» в данном случае, – не «свобода» Французской революции, не часть триединой формулы «свобода, равенство, братство». Это свобода более старая, чуть ли не изначально присущая человеку в его «человечестве», то есть в его принадлежности к роду человеческому. И эта свобода выросла в Швейцарии, среди ее гор, самых прекрасных пейзажей в мире, что только доказывает единство Природы и Природы Человека. Вот почему Швейцария, конфедерация самоуправляющихся кантонов, существовавшая к тому времени уже несколько веков, – самая согласная Природе и самая свободная. Более того, именно здесь родился и какое-то время жил тот, кто изложил и объяснил основы подобного мировоззрения, – Жан-Жак Руссо. Оттого здесь даже «здешний воздух имеет в себе нечто оживляющее». И конечно же, там, где подобная «свобода», там и «благополучие».
РП не идеализирует, конечно, Швейцарию – и Базель в частности. Карамзин использует перо РП, чтобы показать русскому читателю – есть свобода как принцип, изначально присущий человеку в единстве его натуры со всеобщей Натурой. Это один уровень. А есть другой – повседневная политическая, социальная и прочие практики, которые не идеальны да и не могут быть таковыми в силу несовершенства все той же самой человеческой натуры. Но при этом даже в этих практиках Швейцария – несмотря на все недостатки, нелепости и даже пороки (РП, к примеру, не упоминает изгнание того же Руссо из Женевы) – страна прекрасная, гораздо прекраснее своих двух общепризнанно великих соседей, Франции и Германии. При этом нельзя сказать, что они ему не нравятся, – наоборот: в Париже РП наслаждается полной жизнью, а Германия… в каком-то смысле если не для него, то для самого Карамзина именно Германия есть духовная родина.
РП сидит в «кабинете диковинок» господина Феша, на пересечении границ трех великих европейских стран, каждая из которых является как бы символом разных периодов и способов европейской жизни. Германия, точнее – Священная Римская империя германской нации – это высокое Средневековье, борьба пап и императоров за инвеституру, Реформация, ученость средневекового университета. Это прошлое Европы, чреватое ее будущим; будущее воплощено в немецкой литературе и философии, в Гете, Виланде, Канте, Гердере и др. Это будущее духа. Франция – великое Средневековье христианнейших королей, а также заканчивающийся на глазах РП век Просвещения, который прописал любого европейца по ведомству «человечества».
Хотя, строго говоря, Германия тогда не была «государством» в том же смысле, как Франция. Тут можно говорить скорее – и РП имеет это в виду – о Священной Римской империи германской нации, ведущей свое происхождение из Средневековья, конгломерате десятков немецких государств под формальным управлением императора Священной Римской империи. К тому времени этот титул уже давно принадлежал императорам Австрии. Священную Римскую империю распустил в 1806 году Наполеон после разгрома Третьей антифранцузской коалиции, в которую, в отличие от Первой, входила и Россия.