Горький шоколад. Кейт Ринка
все то хорошее, что их связывало. А для него она всегда была младшей сестренкой, которую он по-родственному любил и оберегал. Только вот, в последнее время появилась одна загвоздка – их отношения превратились в черт знает что!
– А мне все равно, как нас поймут, – ответила Ева, поворачивая к нему голову и с дерзостью смотря в глаза.
– Извини, но я не разделяю твоего настроя.
Зайдя в кабинет, он подтолкнул Еву к дивану и закрыл дверь на защелку, чтобы им никто не вздумал помешать.
– Боишься себя скомпрометировать в глазах невесты?
Услышав это, Алан бросил взгляд на ее лицо, теперь замечая в зеленых глазах злость.
– Ева, сядь, – сказал он, указывая на угловой диван.
Она хмыкнула и улыбнулась, привлекая взгляд к своим губам, потом вызывающе посмотрела на его рот и только после этого пошла к дивану. Эта чертовка еще и научилась где-то всевозможным женским уловкам.
«Прекрасно!», – пронеслось у него в голове.
Алан протер рот ладонью, стирая с них какое-то неуютное ощущение. Была бы на месте Евы любая другая, он бы уже слушал сладостные стоны, двигаясь в ее теле им в такт. Но, увы. И, выругавшись себе под нос, он прошел к дивану и сел сбоку от Евы:
– Когда ты узнала о свадьбе?
– Вчера. И хотела тебе сказать по этому поводу, что ты полный засранец. Не могу в это поверить! Ты хотя бы собирался пригласить меня на свадьбу?
– Я просил твоей матери тебе ничего не говорить, хотел сказать сам, но чуть позже.
– Она и не говорила. А ты пожалел мои чувства?
– На самом деле, я надеялся, что у тебя это уже прошло.
Ева фыркнула:
– Поверь, я очень старалась, чтобы это было так, и у меня даже неплохо получалось до вчерашнего вечера.
– Ева, перестань драматизировать, и не заставляй меня чувствовать себя козлом.
– И все-таки, ты – козел, извини.
– Спасибо, родная, ничего другого я от тебя и не ждал.
– Всегда, пожалуйста, – с театральной улыбкой ответила она, захлопав пышными ресницами. – Так может, отметим это дело? И, кстати, если не приду на свадьбу, пришлю вам подарок без подписи. Но ты его узнаешь сразу – он будет подозрительно тикать.
– Твое чувство юмора стало куда острее, – заметил Алан.
– Это все изменения, которые ты во мне заметил?
– Мнение об остальных я, пожалуй, оставлю при себе.
Ева откинулась на спинку дивана и сложила руки под грудью, неприлично приподнимая свои прелести:
– Нет, давай, скажи мне, я хочу это услышать.
– Отстань, я даже не собираюсь это с тобой обсуждать. Лучше скажи, что ты делаешь в моем клубе?
– Работаю, – пожала она плечами, снова привлекая внимание к своей груди.
На самом же деле, она привлекала его внимание вся, от кончиков пальцев ног до кончиков светлых локонов. Но Алану удавалось удерживаться от полного созерцания, что он совершенно не привык делать. Он встал, прошел к шкафу, где у него висела запасная