Трезвые призраки. Александр Николаевич Лекомцев
тебя зовут, Паша, потому,– пояснила старушка, – что ты ленив, как пятнадцать котов одновременно.
– Нет, мы были бы очень признательны Павлу, – сказала Майя, – если бы он нам помог.
– Разумеется, – подал голос Дмитрий, – в долгу бы мы не остались.
Разумеется, привидения особо не верили в великие и необычные возможности и способности Барона. Но мало ли. Вдруг что-то у него получится.
Роза Алексеевна внимательно и нравоучительно посмотрела на внука и сказала:
– Мне не очень приятно, что ты называешь себя Бароном. Какой-то идиот дал моему внуку дешёвую кличку «Барон», и он, мой многоуважаемый внук, не только откликается на неё, но и сам себя так называет. Я протестую! Я с большим бы удовольствием и наслаждением нокаутировала этого идиота. Надо же, придумали – Барон! Никакой ты не Барон, а простой, мой мальчик – многоуважаемый Павел Борисович Химов.
– Чего ты распалилась, бабуля? – Удивился Павел. – Подумаешь! Это прозвище. Обычная клиуха, рядовое погоняло, простая погремуха…
– Где ты таких вот нехороших слов понабрался? – Возмущалась Роза Алексеевна.– Неужели у нас, в Москве? В столице ведь все культурные.
– Даже бомжи, – ухмыльнулся Паша.– Когда они выгребаются из подвалов, то, обязательно, первому встречному говорят: «Понаехали тут».
– Ты – пошляк, Паша. Я безжалостно бы, окончательно и бесповоротно, невзирая на свою природную скромность и интеллигентность, задушила бы ту гниду, которая назвала тебя Бароном! Сплошной стыд!
Они бы ещё долго спорили, но тут до Розы Алексеевны дошло, что они совсем не уделяют никакого внимания своим бестелесным гостям.
Конечно же, подобного рода дидактические беседы мало интересовали Майю и Диму. Их заботила только одна проблема. Они грезили о том, как бы вернуться назад, в недавнюю нормальную жизнь из странного и дикого то ли будущего, то ли такого же фантомного мира. Правда, более плотного, чем их нынешние оболочки, короче говоря, телесного и… предметного.
Хозяйка дома, право, не знала, чем занять своих бестелесных друзей и, одновременно, гостей. Поэтому на короткое время замолчала и стала размышлять.
Но опять подал голос внук:
– Ты не сможешь, дорогая бабушка, задушить того, кто дал мне такое замечательное прозвище – Барон.
– Да я всё смогу! Не забывай, Павлик, я человек старой закалки и постоянной веры в светлое будущее. Нас ничем не пронять, потому что мы живём завтрашним днём. Завтра, дорогой Павлик, лучше, чем вчера.
– Завтра – это линия горизонта, и оно ведь никогда не наступает, – пояснил Павел. – А ты этого, бабуля, не учла.
– Не отвлекайся от конкретного разговора, – сказала старушка Химова. – Так какой же негодяй назвал тебя Бароном? Я бы, в крайнем случае, его крепко бы отругала.
– Я тебе с полной уверенностью, бабушка, говорю, что ты не сможешь этого сделать, – стоял на своём внук. – Причина проста, как твой блин на сковородке. Того человека уже нет в живых, вот уже одиннадцать лет.
– Кто ж то негодник,