Нана. Лена Сокол
меня поставили. Понимаешь? Этот Псих… он же просто меня зароет. Это мой последний заезд, и завязываю. Обещаю. Не могу же я уйти с позором? – Дернул, делая умоляющие глаза. – Прикрой мою задницу. Пожалуйста! – Опустил голову. – Ты же видишь, в каком я состоянии. Меня все еще потряхивает со вчера…
– Вот же придурок, – поразился, отдирая от себя его руки. – Думал, ты мужик. Только на показные покатушки перед бабами и способен. Твой Тим знает, что приедет последним, и все равно идет! Не стремно тебе?
– Но я не могу быть последним!
Рассмеялся нервно.
– В этом весь ты. – Покачал головой, видя, как Кирилл весь съежился. – Любой ценой, лишь бы победить. Самому не противно потом будет? Вчера так красовался, аж задрочил мотоцикл на заездах, а сегодня вдруг зассал.
– Последний раз, брат. Честно…
Остановился, бросил на него испепеляющий взгляд и сплюнул. Нельзя. Невозможно. Даже речи быть не может. Только не это и только не так!
– Ты чертов разгильдяй, – покачал головой, протянул руку и ухватил край его джерси. – Снимай! Чо вылупился? Снимай, говорю, быстрее!
– Спасибо… – Счастье, облегчение, ликование. – Спасибо!
– Неужели, ты так уверен, что я выиграю? – Выдохнул устало.
Ему очень не хотелось этого признавать, но это было единственным шансом не ударить в грязь лицом.
– Да, – пробормотал, стаскивая амуницию. – Если кто и сможет, то только ты.
***
Это было желанием Кирилла пойти в мотокросс. Мать только умерла, мы попали к отцу, которого не знали с самого рождения. Обеспеченный, вечно занятой, стремящийся всеми силами во власть – ему не было дела до двух мальчишек-подростков. «Решили записаться в секцию? Замечательно. Скажите, куда и сколько нужно оплатить»
Все, что угодно, лишь бы не видеть нас. Или видеть как можно реже.
Мотоциклы… Кирюха ими бредил. Просто сходил с ума. Овладеть стихией, подчинить ее себе, обуздать. Затем этого стало слишком мало. Для подпитки чувства собственной важности нужно было постоянно кого-то побеждать. И он выигрывал у всех. Каждый раз. За несколько лет во всей области не осталось ни единого достойного соперника, кто бы ему не подчинился.
Кроме меня.
И это жутко давило на мои плечи чувством вины. Он старался, буквально из штанов лез, пытаясь овладеть нужной техникой и приемами. А у меня все получалось само собой. Кирилл злился, раскручивал отца на все более крутые примочки, на новый байк, обмундирование, собственную команду механиков. А я по-прежнему мог одержать над ним верх на своем старом Звере.
Но, конечно же, поддавался все чаще и чаще. Так часто, как только было возможно.
Потому что по-прежнему чувствовал свою вину за то, что дающееся ему с таким трудом, значившее для него несоизмеримо больше, давалось мне без особого труда. Брат продолжал злиться и требовал не поддаваться ему, а когда я следовал его совету – он злился еще сильнее. И теперь все вокруг чувствовали, что он устал от нашего соперничества. Знали, что финал Чемпионата – отличный шанс для