Пирожки для принца. Матильда Старр
в подъезде кроме нее живут одни старухи, а дальше подъезда ему в таком состоянии не дойти. По сравнению с принцем дядь Коля – просто дамский угодник!
Надо сказать, рука у Сони тяжелая, взгляд, когда надо, суровый, так что сосед тогда был отправлен в сад быстро и качественно. Но что-то в душе ей подсказывало, что так же поступить с принцем после этих романтических заявлений будет неправильно.
– Хорошо, ваше высочество, – вежливо ответила она, мечтая только о том, чтобы высочество как можно скорее умотало по своим важным делам.
Видимо, это желание как-то отразилось у нее на лице, потому что принц вежливо поклонился. Черт, как же красиво и грациозно у него это получилось! Вроде и поклон, а вроде и понимаешь, что он тут пуп земли и никак не меньше. И не потому что выпендривается и пытается что-то из себя вообразить, а потому что так и есть.
Принц покинул ее комнату, и Соня, как была в платье с оборками, рухнула на кровать. Этот пятиминутный разговор, казалось, сделал то, что не удалось ни толстому мужичку с его воронкой, ни Кларине с ее пренебрежительным отношением, ни полупьяному Толику с его безрадостными новостями. Она чувствовала себя совершенно обессиленной.
Нужно было поскорее допросить Кларину; разобраться, что происходит; решить, как жить дальше… Но мысли текли совершенно в другую сторону. Наверняка отравленная невеста была куда лучшей партией для принца, чем она сама. И уж у нее-то он точно не требовал списка романтических предпочтений, чтобы потом передать этот список какому-нибудь секретарю, который займется ухаживаниями вместо него. Это обстоятельство почему-то огорчало куда больше, нежели тот очевидный факт, что бывшая невеста была отравлена; и не исключено, что та же участь ждет и Соню.
Соня хмыкнула про себя: чтобы отравиться, надо как минимум что-то съесть, а у нее с утра маковой росинки во рту не было. В комнату почти бесшумно проскользнула Кларина.
– Ну что, поговорили с принцем?
– Поговорили, – невесело отозвалась Соня.
– Что-то вы быстро, – подозрительно посмотрела на нее женщина.
– А что со мной долго церемониться? – уже почти не зло ответила Соня. – Кто вообще меня о чем-то спрашивает? Зашли, распоряжения отдали – и можно заниматься своими делами.
– Сейчас обед подадут, – показалось или голос ее надсмотрщицы действительно потеплел? – Сядем и поговорим с тобой, сколько нужно. Обещаю, все расскажу, а дела подождут.
Ее голос, кажется, дрогнул. А может, и нет.
Точно нет, потому что она тут же добавила сварливо:
– И перестань валяться в хорошем платье на кровати. Оно, между прочим, больших денег стоит.
Дверь отворилась, и в комнату вошла девушка с полным подносом. Она выставила на столик блюда, фрукты, что-то тушеное в горшочке, нарезочку явно маринованного продукта, какого Соня и в жизни не видела. С профессиональным интересом она потянулась вилкой – попробовать, что же это за такое, и попытаться угадать, как оно сделано. Краем глаза она увидела ужас, отобразившийся