Козацкий шлях. Алексей Челпаченко
во все стороны высылают самых ловких и опытных наездников для поимки языка. Идут татаре налегке и не обременяют себя обозом, даже возов не терпят, ибо те помеха в набеге. Арматы у них тоже нет в заведении, так как крепости и замки они не воюют и вообще больших сражений всячески избегают. В набеге их главная цель – награбить поболе, взять ясырь и уйти с награбленным. Всех ясырей-христиан гонят они в Крым, где стремятся обратить в свою веру, а ежели невольник не принимает учения Мехмета115, то его продают, как безродную собаку, в рабство в Кафе либо Царьграде, – есаул замолчал, и какая-то тень набежала на его лик.
– Матка Бозка116! – закатила красивые очи пани Барбара.
– Татарские воины отличаются проворством и ловкостью и, несясь во весь опор, могут на скаку переброситься с одного коня на другого, а освободившийся конь всегда скачет рядом, – продолжил есаул. – Стрельбу и брони имеют лишь знатные и богатые татаре, а у простых воинов всё их оружие – обитый бычачьей кожей круглый щит, сабля, кинжал, сагайдак да аркан; зато стрелою они попадают в неприятеля на всём скаку со ста шагов! Всякий кочевник, дабы созывать своих товарищей, имеет при себе дудку, сделанную из полой лошадиной кости. Также каждый имеет огниво, кожаное ведро, шило с верёвочками, нитками и ремешками и сыромятные ремни для связывания ясырей. Одеты они обыкновенно очень легко: шаровары, рубаха, сапоги без шпор, кожаная шапка да бараний тулуп. Я видел многих татар, одетых скверно, в одних штанах. Но в набеге нечестивец напяливает на себя всё, что подвернётся под руку, будь-то женское платье либо убранство священника. На каждый десяток воинов приходится один котёл для варки мяса и барабан, а для собственного пропитания каждый везёт с собой некоторое количество просяного или ячменного толокна, сухарей и соли. Кроме того, для соображения в местности, у каждого предводителя чамбула есть особый инструмент – нюрнбергский квадрант117.…
Корса́к умолк и смочил горло. Ксения, вся подавшись вперёд, как завороженная, смотрела на него во все очи.
Тут есаул в очередной раз уязвил пана возного, непринуждённо извлёкши из пояса дорогую и редкую диковинку – огромные, позлащённые часы иноземной работы.
– Однако, прошу панство, поздно уже, – Корса́к, поднявшись, начал откланиваться, уловив напоследок разочарование и досаду в девичьем взоре.
Тут Ксения, у которой, как видно не выходила из прелестной головки какая-то мысль, неожиданно остановила есаула:
– Прошу пана посланника! а то правда, что промеж запорожцев есть колдуны?
Наивная, прямая простота юности развеселила Корса́ка, и он не удержавшись отколол вот какую штуку:
– То пусть ясная панночка проверит сама и заглянет в свою чару…
Юная полячка заглянула в свой кубок и, изумлённо воскликнув, достала со дна его перстень. Костёр неожиданно ярко полыхнул, точно в него горилки плеснули,