XXI век. Повести и рассказы. Олег Скрынник
обхватила его за шею. На мгновение опешив от неожиданности, он мужественно подхватил меня и понёс, осторожно ступая по тёплым от солнца доскам крыльца. Да, мой дорогой. Теперь тебе придётся делать это. Но я буду честно стараться, чтобы было не очень тяжело.
Он не оставляет без внимания ни одного квадратика. Может быть, правда любит? Ого! Что ты делаешь? Я не смогу ответить тебе тем же…
– Тебе не понравилось?
Ну, что ты, малыш. Разве это может не понравиться.
– Давай будем готовиться к экзамену вместе.
– А ты уверен, что у нас получится?
В столичных столовых тоже бывают рыбные дни. Вероятно, их устраивают для того, чтобы такие как мы чувствовали себя здесь как дома. Но сегодня рыба пахнет как-то по-особенному отвратительно. Когда мы с ней доходим до кассы, я уже готова выпустить её обратно в мировой океан. Только усвоенная ещё в детстве дурная привычка обедать заставляет меня дойти до стола и вонзить ей в бок скользкую алюминиевую вилку. Но после этого приходится нести её уже в себе. И я точно знаю, что до мирового океана мы с ней теперь не дотянем.
В туалете меня обступили сочувствующие женщины.
– Надо же, какую гадость они тут готовят!
– Отравилась, бедняжка.
– Они нас всех отравят.
– Совсем обнаглели!
– Вы, девушка, обязательно напишите на них жалобу!
Конечно, напишу. Вот только расплачусь с соседкой по комнате за слопанные вчера без её ведома две селёдки, которые она собиралась загнать «под шубу», – и сразу же накатаю. Нашла, когда извлекать спираль, дура! Совсем размякла, все мозги повыпустила. Забыла, как это бывает? Забыла всё на свете!
А может быть, это и есть мой случай?
Как бы то ни было, он имеет право знать.
– Почему ты не позвонила? Я бы встретил тебя в порту.
– Да встретишь ещё. Какие наши годы.
Какое там «позвонила»! Я и сама-то не понимала, что лечу. Вот бы так: закрыть глаза, а утром – глядь! – и ничего нет. Рассосалось.
– Ты прилетела одна?
Усмехаюсь про себя: «Пока одна».
– Чего молчишь? Я имею в виду: без Мишутки?
– Мишутку уж три недели как отправила. Нечего прохлаждаться, учиться надо.
Он сел на кровати.
– С тобой что-то происходит. Неужели…
Ну, давай же! До отгадки всего один шаг.
– Неужели кто-то всё-таки выболтал тебе…
Он бьёт себя кулаком по коленке.
– Это я во всём виноват. Я должен был сам… Сам, давно всё это тебе рассказать!
Господи! А ты-то ещё чего должен был мне рассказать?
– Короче, у меня была раньше одна… История.
Он то ли вздохнул, то ли всхлипнул.
– Влюбился как мальчишка. Да я и был тогда мальчишка. Всего лишь на первом курсе, ещё восемнадцати не было. Она в булочной возле нас работала продавщицей. Я туда каждое утро за хлебом бегал. А у неё халатик такой… В общем, наповал. Жениться хотел! Старики, естественно,