Мятеж обреченных. Алексей Калугин
лейтенант? – негромко спросил майор.
Тот ничего не ответил, но засунул правую руку в карман плаща, из чего майор сделал вывод, что именно там у него и лежит пистолет.
Встав рядом с лейтенантом, майор пристально посмотрел на старика. Несмотря на характерные для старого человека черты лица, кожа у него на лице была розовой и гладкой. На ней не было заметно ни единой морщинки или складочки, какие бывают даже у младенцев. Точно так же выглядела и кожа, обтягивающая кисти его рук, неподвижно лежащие на коленях.
– Эй! – негромко окликнул старика майор. – Ты кто такой?
Чуть повернув голову, старик перевел на него взгляд своих странных глаз, похожих на стеклянные шарики.
– Кто я такой? – переспросил он. – А кто ты такой, чтобы задавать мне этот вопрос?
Голос у старика был глухой и низкий. Он произносил слова негромко, старательно выговаривая окончания.
– Послушай, старик, – более резко, дабы справиться с собственной неуверенностью, обратился к нему майор. – Кто бы ты ни был, нам придется доставить тебя в Управление внутренней стражи.
– Внутренняя стража? – Старик усмехнулся. – И что же вы охраняете?
Прежде чем майор успел что-либо сказать, из-за спины у него раздался голос лейтенанта:
– Мы служим своей стране! – визгливо выкрикнул он. – Великому Кедлмару!
– А как же Пирамида? – обращаясь на этот раз к лейтенанту, спросил старик.
– Пирамида – это и есть Кедлмар!
– Лейтенант, – строго глянул на своего подчиненного майор. – Ты не на политзанятиях.
– Оставь его в покое, – обратился к майору старик. – Он всего лишь глупец, который не понимает, что происходит вокруг него. И теперь у него уже не будет возможности разобраться в этом.
Майор почувствовал, как при этих словах старика по спине его прополз холодок. И виной тому был вовсе не промозглый день.
– Прибереги свое красноречие для судебного исполнителя, – строго прикрикнул на старика майор.
Левая бровь старика едва заметно приподнялась.
– Разве меня уже в чем-то обвиняют? – с наивным видом поинтересовался он.
– Можешь считать, что тебе уже предъявлено обвинение в неповиновении властям, – заверил его майор. – Если ты сию же секунду не поднимешься на ноги и не последуешь за нами, я тебя обвиню еще и в оказании сопротивления. С такими двумя камнями на шее ты проведешь остаток своей никчемной жизни на исправительных работах.
– Мне это не грозит, – улыбнувшись, покачал лысой головой старик. – Ты, наверное, мне не поверишь, если я скажу, что я еще и тебя переживу?
– С какой стати мне тебе верить? – недовольно буркнул майор. – У меня в руках ружье, и с его помощью я без труда могу положить конец всем твоим сомнениям.
– Сомнениям? – удивленно вскинул брови старик. – Мне кажется, что сомнения испытываю не я, а ты. А ружье… – Старик усмехнулся. – Неужели ты думаешь, что меня можно напугать ружьем?
– Да