Земля перестанет вращаться. Ольга Володарская
наушники и спокойно слушала музыку. Мы об этом не знали, пока бабушка не пришла домой пораньше и не увидела всей картины. Она решила уволиться с работы, чтобы ухаживать за внуком. Но бросить воспитанников под конец учебного года не могла. Педагогический долг не позволял этого, и она попросила меня взять отпуск. Я так и сделала. И стала нянчить племянника. Когда мой отпуск подходил к концу, я уже не представляла себе жизни без тебя. Поэтому я уволилась, а не бабушка. И сидела с тобой до тех пор, пока ты не пошел в садик.
– Но что Катя? Почему ты ничего о ней не сказала? Как так случилось, что она спрыгнула?
– Мы не знаем точно, специально она это сделала или это был несчастный случай. Склоняемся к последнему. Недалеко от окна (мы жили в другом доме, районе, а после трагедии с Катей переехали) находилась пожарная лестница. Катя, которой все казалось, что она пленница, решила сбежать по ней на волю.
– А она пленницей не была?
– Конечно, нет, – отрицательно покачала головой мама.
– Ты же сама сказала, что дед посадил ее под домашний арест.
– Мы запирали ее дома перед тем, как ты должен был родиться, – произнес дед. – Потом неделю по очереди дежурили, чтобы убедиться в том, что Катя не причинит вреда ребенку. Бабушка учила ее пеленать, мыть, укачивать младенца. Катя все делала неохотно, но с обязанностями справлялась. Тогда ей выдали ключ, чтоб она могла выходить с тобой на прогулку. Но она не делала этого, потому что ребенка надо собрать, а она не желала себя утруждать.
– Мы водили Катю к психиатру, – снова всхлипнула бабушка. – Он поставил диагноз «послеродовая депрессия». Многие мамочки с ней сталкиваются, особенно молодые. Ей прописали какие-то лекарства, но Катя не соблюдала дозировку… Она во всем не знала меры. В день гибели приняла слишком много антидепрессантов. Это обнаружилось при вскрытии.
Григорий сидел некоторое время молча, переваривал услышанное. Затем задал вопрос, на который получил ожидаемый ответ:
– Вы не собирались открывать мне правду?
– Конечно, нет. Иначе не переехали бы из своего района, не уничтожили множество фотографий, не подкорректировали историю нашей семьи…
– И не вели бы себя со мной так идеально? Вы как будто боялись, что во мне рано или поздно проснется матушка?
– Мы любили тебя и давали все, что могли. Как и Кате.
И все трое посмотрели на Гришу честными глазами. Но он почему-то не поверил им…
– А это не вы ее… – ляпнул он, сам не сразу поняв, что озвучил мысль, неожиданно родившуюся в голове.
– Что ты имеешь в виду? – Лицо деда побелело.
Он хотел дойти до конца и сказать: «Убили». Пусть не сами столкнули, но довели до суицида. От паршивых овец обычно избавляются. Но Гриша смог только выдавить:
– Не вы напичкали ее таблетками, в надежде, что Катины мозги встанут на место?
– Мы давали ей их утром и вечером. Но Катя нашла пузырек и выпила целую горсть. Теперь я понимаю, что ее нужно было госпитализировать. Но мы боялись, что в психушке ее залечат.
Гриша