Пассажир своей судьбы. Альбина Нури
подумал вслух Костя.
– Санитарная зона, – не глядя на него, произнес «Расимов». Голос у него оказался сухой и скрипучий, как речной песок.
Мне захотелось остаться одному. Достал бы ридер, почитал: я скачал туда несколько книг, до которых никак не доходили руки. «Надо было груши купить», – запоздало подумал я и вспомнил про водку. Нас как раз в купе трое. Что за пошлость!
Щелчок и грохот – дверь скользнула влево, и на пороге возникла красноволосая проводница. Расположившись рядом с «Расимовым», она занялась нашими билетами.
– А белье когда можно взять? – спросил Костя.
– Минут через сорок, – ответила женщина. Интонация, как у моей матери: вроде спокойная, но чувствуется взвинченность. Неосторожное слово – и взорвется.
Костя, похоже, не имел опыта общения с такими взрывоопасными, поэтому продолжал допрашивать проводницу: когда закончится санитарная зона? А чай нам принесут? Когда откроется вагон-ресторан?
– Молодой человек, вы меня отвлекаете. У меня от вас уже голова болит, – сдерживаясь из последних сил, проговорила она.
Когда проводница вышла, Костя сказал:
– Надо же, какие мы нервные! – И засмеялся. Его, видимо, ничто не могло выбить из колеи и лишить оптимизма. Интересно, что это – недалекость ума или высшая степень мудрости?
Я пожал плечами.
– Думаешь, ты тут один такой? – по-прежнему не глядя в нашу сторону, сказал «Расимов». – Все со своими претензиями лезут. Один спросит, другой… Язык небось на плече за целый день.
– Работа у нее такая, – не смутившись, ответил Костя. – Как говорится, кто на что учился.
– Балабол, – усмехнулся «Расимов». – А ты на что?
– По диплому инженер. А по жизни – менеджер по продажам.
– Продавец, значит. И чем торгуешь?
– Бытовой техникой.
Надо же, получается, Костя старше меня: отучился, работает. Правильно говорят: маленькая собака до старости щенок.
– Я вот недавно телевизор купил, – оживился «Расимов». – С большим экраном. Давно такой хотел. Включил – там картинка приплюснутая!
Костя принялся объяснить, что нужно изменить в настройках. Мне стало скучно, и я уже не слушал. Вытащил мобильник и увидел, что пришла эсэмэска. Абонент появился в Сети. Значит, у матери отобразился мой пропущенный вызов. Чего же не перезванивает?
Я встал и вышел в коридор, на ходу набирая ее номер.
Гудки потекли мне в ухо, но ответа не было. Характер выдерживает, не желает говорить или не слышит?
– Да, Федя, – раздался наконец настороженный голос. Слышно было не очень хорошо. – Ты как?
– Еду, – сказал я.
– Попутчики нормальные?
– Нормальные. Парень молодой и еще мужик один.
Интересно, сколько «Расимову» лет? Кажется, больше сорока, но меньше пятидесяти.
Мать молчала, я тоже.
– Не волнуйся. Все отлично. Завтра позвоню.
– Хорошо, – голос звучал с непривычным смирением и грустью.
Похоже,