Продержаться до конца ноября. Вальдемар Вебер
тебя будит,
майским жуком у тебя в волосах,
твоим лeтним платьем,
ветром, его поднимающим,
подсолнухом,
из которого ты выковыриваешь семечки,
семечком…
«Цвет первой любви…»
Цвет первой любви,
погибающий от заморозков,
не становящийся плодом.
Набросок иной судьбы,
невоплощенный замысел,
нетленный, как ангел.
Утро
Лишь с твоим появлением в классе
солнце встает.
У твоей кожи цвет утренней свежести,
а у глаз запах сирени.
Бескрайний ландшафт,
просека с пасущейся ланью,
у которой твоя шея.
На лугу у реки
собираются люди
на пикник иль семейный праздник.
Я не зван,
но мне слышится смех,
звон бокалов, музыка патефона…
Летают слов твоих птицы,
и у них тоже синие
меня не видящие глаза.
«Моя любовь…»
Моя любовь —
тайна.
Холю ее, как цветок,
защищаю от твоей
стужи.
«Пережить эту зиму…»
Пережить эту зиму!
На дне твоих глаз
одна за другой
замерзают золотые рыбки.
Когда не останется ни одной,
умрет моя боль…
И я стану ждать ледохода.
«Когда с другими ты проходишь мимо…»
Когда с другими ты проходишь мимо,
в обнимку или под руку, весь свет
глядит тебе, мне кажется, вослед
в недоуменьи невообразимом,
как если б обнаружил орхидею
в компании порея иль репея.
«Мне было шестнадцать…»
Мне было шестнадцать.
Я дарил ей розы,
но она предпочитала
фиалки засосов,
что оставлял ей на шее
наш учитель рисования.
Письмо
Помнишь парк у реки над обрывом
за руиной церковной стены,
весь разбуженный бурным порывом
до безумия ранней весны…
Колесом по земле солнце катится,
обдавая волнами тепла.
Без пальтишка, в одном легком платице
между луж подсыхавших ты шла.
Ах, как стать не терпелось взрослее,
головою тряхнуть, как листвой,
и тебя по цветущей алее
увести навсегда за собой.
Посулила весна и забыла.
Миг всего лишь назад это было.
Эти вязы и клены и небо над ними,
и на каждом облаке
твое имя.
Воспоминание
Пульс леса,
родник,
громче птиц,
громче листьев,
громче нашего с ней дыханья…
О, как я ревновал
к лапам папоротника,
прикасавшегося к её икрам.
«Ухает филин в сердце моем…»
Ухает