Мистическая фантастика. Рассказы. Николай Николаевич Самойлов
день рождения в моей жизни. Мы шли по городу, не замечая ни дождя, ни луж, забыв, что нас ждут дома.
Золотые своды берёзовых аллей не спасали нас от дождинок. Мы промокли, но расставаться не хотелось, гуляли до позднего вечера. Я с увлечением рассказывал о прыжках с парашютом, о том, как нужно управлять полётом, как приземляться. Расстались, когда совсем стемнело, у дверей её подъезда.
На следующее утро мы встретились, там, где расстались, сели в автобус и поехали на аэродром. Долго уговаривал отца разрешить Ольге прыгнуть с парашютом. Уговорил с большим трудом. Он сам уложил для неё парашют, потом долго объяснял, как нужно управлять парашютом в полёте, как приземляться. Разрешил прыгнуть, только убедившись, что она хорошо поняла и запомнила его инструкции. Ясный, янтарно – прозрачный, от уже нежаркого, но ещё яркого солнца, день был прекрасен. Самолёт пролетел над ярким, украшенным для бала в честь Бабьего лета, лесом. Над серо зелёным лугом по команде отца начали прыгать. Я нырнул в люк вслед за Ольгой, догнал её, после этого раскрыл парашют. Ветер нёс нас, как семена одуванчика. Ольга кричала от восторга. Я любовался ею, всё больше убеждаясь, что нашёл свою вторую половину.
С тех пор мы встречались ежедневно, ходили в театры, музеи, кино и говорили, говорили. Всегда находилось столько интересных тем, проблем и событий, что мы не успевали все обсудить. Месяца через два, после нашей первой встречи, мы познакомили наших родителей. Они понравились друг – другу и стали встречаться по воскресеньям, уже не сомневаясь, что скоро станут родственниками. Ольга с первой встречи так понравилась моему отцу, что он как – то вечером сказал мне: «эта девушка чудо, смотри не упусти её. Она не предаст ни в радости, ни в печали.» Я и сам понимал это. Раньше такой никогда не видел. Тонкая, гибкая, при этом сильная и быстрая, как удар хлыста. Она могла так посмотреть и сказать, что у наглецов пропадала охота хамить и приставать к ней. В Ольге чувствовалась порода. Она и в самом деле была из прославившегося в семнадцатом веке рода. Перед революцией обеднели, это видимо и спасло её прадедов от внимания ЧК. Внимательно изучив её родословную, мы узнали, где находилось её родовое имение. К сожалению, в наше время от старинной усадьбы остались только развалины. Решили съездить посмотреть на них. В мае уговорили родителей отпустить нас с ночёвкой. От двухэтажного особняка остались только развалины. Ночевать решили в палатке. Я установил её на полянке, окружённой кустами цветущей сирени. От барского дома сохранился только фундамент, выложенный из белого, тёсанного песчаника. От большого, когда то процветающего села, осталась только, на удивление хорошо сохранившаяся, белотелая красавица церковь с колокольней.
Стройная, грациозная она, как танцующая на сцене балерина, стояла на высоком, зелёном холме, отражаясь в небольшом, но ещё глубоком пруду, синим зеркалом лежащим на яркой зелени весеннего луга. Налюбовавшись развалинами, мы попили чай и сидели, наслаждаясь прелестями майской ночи. Уютный костёр, светом, плясавшего на сухих ветках языков пламени, отпугивал от нас лохматый, дикий мрак ночи. Ощетинившись