Ошибка маньяка. Наталия Николаевна Антонова
на работу? – спросила Мирослава.
– К девяти. А что?
– Уже полдевятого.
– Ой! А будильник не звенел!
Было слышно, как Алевтина спрыгнула с кровати, зашлёпала по полу босыми ногами.
И вдруг всё стихло.
А затем голос в трубке спросил, – вы на связи?
– На связи, – подтвердила Мирослава.
– Я же на сегодня отгул взяла, забыла вот! Хотела отоспаться…
Мирослава не стала извиняться перед Ракитской за то, что разбудила. Вместо этого она сказала, – Алевтина! Соберитесь с мыслями, вы ведь хотите, чтобы преступник был найден?
– Конечно, хочу! Гад! Урод! – закричала Ракитская в трубку и даже, как показалось Мирославе, затопала ногами.
– Тогда нам с вами нужно поговорить, – проговорила Волгина ровным голосом, – где мы можем с вами встретиться?
Раздался тяжёлый вздох, потом Ракитская сказала, – я, конечно, понимаю, что это ужасное свинство, но я не могу выйти из дома.
И не давая детективу возразить, девушка быстро добавила, – пожалуйста, приезжайте ко мне. У меня везде страшный бардак, но до вашего приезда я успею привести себя в божеский вид и прибраться на кухне.
– Хорошо. Продиктуйте адрес.
– Улица Попова, дом 120 квартира 18. Вы скоро приедете?
– При благоприятном стечении обстоятельств в виде отсутствия заторов часа через полтора.
– Хорошо, я буду ждать.
Мирослава успела позавтракать и спросить у Мориса, – ул. Попова это Безымянка?
Он уже хотел пустить шпильку типа, кто тут коренной житель я или вы? Но передумал, нашёл в телефоне улицу на карте и протянул Мирославе.
– Спасибо! Ты незаменим!
– Приятно это слышать.
Уже когда она садилась в салон своей «волги», он спросил, – вы надолго?
– Не знаю, Морис, – ответила она честно и пообещала, – я тебе позвоню.
– Свежо преданье, – пробормотал он себе под нос по-литовски.
– Что ты сказал?
– Что буду ждать.
– Ага. Пока.
– Пока.
Обстоятельства Мирославе благоприятствовали, в пробке пришлось постоять только на въезде в город минут двадцать, а затем она по шоссе домчалась до Безымянки и повернула на искомую улицу.
Улица Попова заросла старыми тополями. Мирослава представила, как они пылят во время цветения в июне.
Почти все дома на улице были кирпичные сталинками, не допустившими в свои ряды ни хрущёвок, ни более поздних советских девятиэтажек.
Места для новых застроек здесь не было, а рушить вполне приличное на вид жильё, отцы города, видимо, не решались.
Впрочем Мирославе доводилось бывать во многих домах такой застройки и там в отличие от хрущёвок были высокие потолки, большие прихожие, коридоры и что особенно удобно – ванна и туалет раздельно.
Высмотрев нужный ей номер дома, Мирослава заехала во двор и поставила машину на импровизированную стоянку.
Никто из жильцов не выскочил из подъезда и не появился на балконе, чтобы высказать своё возмущение, как это бывало ни раз.
– Всё спок, – сказала себе