Двойник. Жозе Сарамаго
денег, когда он наконец завершит свой труд, очерк, или как там оно еще называется. Надо, естественно, сделать скидку на то, что не все фильмы поступили в продажу в записи на кассетах, но все равно дело казалось многообещающим, стоящим. По-моему, для начала, сказал продавец, уже несколько оправившийся от первого потрясения, надо бы попросить у компании список всех их фильмов. Да, возможно, ответил Тертулиано Максимо Афонсо, но это не так срочно, к тому же мне, по всей вероятности, не придется смотреть все выпущенные ими фильмы, начнем с того, что есть в магазине, дальнейшее направление моих поисков будет зависеть от полученных результатов.
Надежды продавца тут же померкли, аэростат все еще не взлетел, а в нем, по всей видимости, уже началась утечка газа. Но, в конце концов, такова судьба мелкого бизнеса, не потому ты споткнулся, что осел лягнулся, не смог разбогатеть за двадцать четыре часа, может, разбогатеешь за двадцать четыре года. Несколько укрепив свой моральный дух благодаря золотым крупицам терпения и смирения, продавец объявил, выходя из-за прилавка и направляясь к полкам: посмотрим, что тут у нас имеется, на что Тертулиано Максимо Афонсо ответил: для начала мне хватит пяти-шести, будет чем занять сегодняшний вечер, и ладно. Шесть кассет – это около девяти часов просмотра, придется посидеть ночью. На сей раз Тертулиано Максимо Афонсо ничего не ответил, он изучал рекламный плакат той же кинокомпании, фильм назывался «Богиня сцены», наверное, он из новых. Имена главных актеров были набраны шрифтом разной величины и располагались на поверхности плаката в зависимости от места, которое они занимали на звездном небосводе отечественного кинематографа. Разумеется, среди них не было имени актера, игравшего в «Упорном охотнике» роль дежурного администратора. Завершив поиски, продавец вернулся и поставил на прилавок стопку из шести кассет. У нас есть еще, но вы сказали, что пока вам хватит пяти или шести. Хорошо, завтра или послезавтра я зайду за остальными. Может быть, стоит заказать недостающие, спросил продавец, мечтая оживить гибнущие надежды. Начнем с этих, а там видно будет. Настаивать было бессмысленно, клиент действительно знает, чего он хочет. Продавец в уме помножил на шесть стоимость одной кассеты, он вышел из старой школы, когда никаких карманных калькуляторов еще и в помине не было, и сказал цену. Тертулиано Максимо Афонсо поправил его: это стоимость кассет, а не проката. Но вы ведь купили ту, первую, я думал, вы купите и остальные, стал оправдываться продавец. Да, потом, возможно, я куплю некоторые из них или даже все, но сначала мне надо их посмотреть, или просмотреть, так, кажется, принято говорить, чтобы узнать, есть ли в них то, что я ищу. Побежденный железной логикой клиента, продавец сделал перерасчет и положил кассеты в пластиковый пакет. Тертулиано Максимо Афонсо заплатил, произнес: до завтра – и вышел из магазина. Знать, тот, кто дал тебе имя Тертулиано[2], понимал, что делает, процедил сквозь зубы разочарованный продавец.
Если
Тертулиано (от