В поисках чернильно-синей Швейцарии. Н. А. Бакши
Он всегда играет кого-то другого», – завершает Цайндлер чтения.
На подиум поднимается очень пожилая, с подчеркнуто небрежной элегантностью одетая женщина – Хелен Майер, – медленно складывает у подбородка руки, так что в луче света оказывается элегантный золотой браслет и инкрустированное кольцо, бросающее блики в зал, и, не торопясь, начинает чтение: «Они лежали в постели, Нора и Селестина, утомившись любить друг друга, и вели следующий диалог…». Одна старше другой на 15 лет. Они расстаются, чтобы в конце книги встретиться вновь и понять, что же тогда между ними произошло. Странно звучит из уст пожилой элегантной дамы история лесбийской любви. «Ах, сегодня в этом нет никакой проблемы, – воздев старчески-истонченные руки, отвечает Майер на вопрос, не рискованно ли брать сейчас лесбийскую тему. – Может быть, лет десять назад… Но сейчас… О, в этом нет никакой проблемы. Настоящая книга – это то, что до конца непонятно. Поэтому к ней возвращаются вновь и вновь в надежде, что непонятное станет понятным. А если так и не станет – тоже не страшно. Когда я первый раз прочла Рильке, то была совершенна очарована его языком, но о чем он пишет – сказать не могла. Не могу и сейчас… Мне всегда хочется бесконечно переделывать свои книги, даже когда они уже давно опубликованы. Я никак не могу поставить точку. Читатель меняется, должна меняться и книга. Язык должен жить дальше, а читатель каждый раз открывать для себя книгу, как в первый раз».
Чтение Матиаса Цшокке – писателя, награжденного премией Роберта Вальзера и, по его собственным словам, «инфицированного вирусом Вальзер», любящего писать книги, в которых ничего не происходит, – к удивлению самих организаторов литературных дней, вызвало настолько большой интерес, что его были вынуждены перенести в более торжественный, рассчитанный на 500 человек зал, который оказался весь заполнен. В конце зала сидит Мартин Дин, автор постмодернистских романов «Скрытые сады» и «Человек без света», а так же романов «Узел Гуайана» и «Мои отцы» на модную тему о поиске идентичности, представитель направления ангажированной литературы. Он внимательно осматривает зал. Его мало интересует само чтение, он почти не смотрит на автора. Его внимание приковано к реакциям зала, к смеху, переглядываниям и перешептываниям, к входящим и выходящим людям. Внимательно всматриваясь в лица, он пытается уловить малейшие эмоции. Хотя если присмотреться внимательно, то видно, что он не столько изучает реакции других, сколько ищет подтверждение своей собственной, сложившейся много лет назад… Но об этом позже.
Матиас Цшокке не зря долгое время живет в Берлине и воплощает в себе многие из присущих этому городу черт, которые так очаровывают швейцарских писателей, начиная с Келлера и Вальзера: быстроту, уверенность в себе, некоторую сухость и жесткость, возможно, происходящие от остроты и точности наблюдения, не нуждающихся в лишних эмоциях и словах. В своей жесткой точности, однако, он производит удивительно гармоничное впечатление абсолютного