Неразборчиво. Валерий Земских

      Запах затхлых срезанных цветов.

      Опять пришла весна.

      Сколько можно писать?

      А читать?

      Один глаз у меня близорук, а другой дальнозорек. Трудно.

      Третьего дня прощались с Пироговым.

      Я с ним не знаком.

      Потолок с обвалившейся штукатуркой. Царские врата

      из белой крашеной фанеры, запертые на садовую щеколду.

      Софиты в лицо. Повернитесь в профиль. Батюшка в очках

      с кадилом. Ладан забил запах краски.

      Вага со свечкой и толстой палкой. Поклонился.

      Не пробиться к гробу.

      Пели хорошо.

      На кладбище не поехал.

                   И какая-то женщина

                   В чёрной куртке и джинсах,

                   Обознавшись, схватила

                   Меня за плечо.

      Пошёл по Мойке к Д. Г., но не застал его.

      Узнал о громком скандале.

      Пытался убедить себя, что это меня напрямую касается, ведь

      это мне подставили ножку.

      Не убедил.

      Мне ли обижаться на людей.

      А журавли пусть себе летают.

      Встретил Серого Волка. Он рассказал мне Сёмину притчу

      о козе.

      Вспомнил Сидорову козу. Что бы это значило?

      Стал звонить Серому Волку – не дозвонился.

      Позвонил Ь, рассказал ему Сёмину притчу. Ь обещал подумать.

      Превращусь в сухонького старичка, чистенького.

      Сидишь на диванчике, болтаешь ногами.

      Ничего уже не боишься, не хочешь, не помнишь.

      Только бы не в тягость кому.

      Толстые коты заняли весь подъезд.

      Страстная неделя кончилась. Хлеб опять подорожал.

      С Алексием намедни христосовался. А креститься не умею.

      Рядом паук в колокола бьёт. Толстенький такой, в очках.