Иероглиф любви. Йоко Сан
песком и илом берег чистый
И ты вновь счастлив. На белые страницы
Ложится луч весёлый золотой
Когда не пишется
Когда не пишется
И тени все короче
Тогда другой эстетствующий поэт
Залечивает жвачкой угол ложа
Без задней мысли, просто по привычке
Ища слова как зимнею порою нищий
Высматривает очертанье пищи
В зловонном ящике остатков трапезы
Удачливых собратьев по всему
Их облики с утра идут, качая нимбом
Напоминая как изжога, что вчера
Как будто ты в такой толпе плыл с ними
Но вспомнить не удастся: что, когда
На нижней ветке как на жёрдочке тепло
Привычно осязанье – мир ничтожен
Когда костер у мусорного бака греет ноги;
Ты нищий и король и тот, кто вел тебя по
Жизни – его распяли такие же как он,
Что после сочинили – выдумка жрецов.
А за углом, за три квартала, на прекрасной
Улице есть мусорные баки, полные жратвы
Так миру мир и с нами Боже, что шар
Слегка расшатывает – пересчитать все
Твари божьи, чтобы погладить каждого,
Когда ему совсем-совсем неможется
Взрослая колыбельная
мы близнецы, что спят в обнимку вместе
как корни дерева, переплетясь ветвями
как зрение и речь, что спорят меж собою
но звуки исторгает круглый рот: ЛЮБЛЮ
с холодной непреклонностью богинь
я отвечаю: всему что зримо
– прообраз есть, на берегу ручья
тот краснощекий мальчик с тоскующей душой
несется за бегущею волной из Остенвальда
к животворящему началу
мой Зигфрид, рыцарь и герой…
«Шипит брошенная в ручей свеча,
из неё выходит душа
плачет кинутый в воду крот
и слепыми глазами читает небосвод»
по Введенскому все мы частицы ночи
сутки прошли. Спи мой хороший
ты мой любимый мужчина-герой,
время не властно, пока я с тобой
каждое утро ты всходишь с росой
капельки света, миры во вселенной
мера твоя, когда слушаю песни
это и звуки разбуженных птиц
это и шелест растущих пшениц
это цветение, нежность бутонов
дружба и шепот ленивой волны
пусть Бытие равнозначное Богу
переплетается денно и нощно
сутки прошли. Спи мой хороший
Баюшки-баю…
Желток луны на мантии небес
Когда приходят в сны
Ночные призраки
Мне не уснуть
Пока они тревожат…
Ту память, загнанную в угол
Дальней комнаты
Где музыка звучит, звучит, звучит…
И невесомость пальцев
Словно бабочек
Освобождающих из плена тишины
Дотронувшись к небритому виску
И шелест платья
Первым звуком флейты
Оставив в приоткрытой