Золотая лоция викингов. Андрей Геннадиевич Демидов
вышитым воротом, такие же кожаные штаны, обувь, похожая на закрытые римские калигулы. Корабль тоже, казалось, смотрела на человека, своего теперешнего хозяина, размышляя о своей трудной судьбе, вспоминая о бесконечных расстояниях уже пройденных, и тех, что ещё предстояло пройти. За драккаром стояли под крышами навесов два больших снеккера, а рядом лежали отличные дубовые доски, пригодные для строительства не менее двух драккаров, представляя собой настоящее сокровище. Дальше на берегу была видна кузница, сарай с инструментами и дровами, шерстью и пропиткой для парусов и канатов. Камни для спиралевидных рыбьих загонов были сложены везде вдоль воды кучами. Мостки причалов, сваи, торчащие из воды, развешенные сети и лежащие рядами лодки дополняли едва различимую ночную картину.
Ему сделалось зябко. Поёжившись, он тихо пропел пришедшие на ум строки одной странной песни, услышанной очень давно на торговом причале в Бирке:
На стёртых скамейках беззубые феи
К нам вывернут шеи, не чуя подвох.
И сразу заметят измятый подол,
Не распознав шёлковых складок.
К нам приближается время загадок
Когда распускается чертополох…
Зря ворожила хозяйка нечистой рукой –
Я объявляю тебя святой…
Мужчины как цветы и плоды – красивые, сильные, падают с дерева – народа, иногда массово погибая, иногда захватывая новое пространство, давая начало новому дереву, а женщины как ветки, с которых упали эти плоды, всегда остаются на дереве, увеличивая его крону…
Неожиданно из ночного серебряного воздуха, переплетённого над лесом с дымами очагов, раздался настороженный девичий голос:
– Вишена, это ты поёшь? Где ты? Тебя все давно уже ищут…
– Зачем ты пришла, Маргит? Увидят нас вместе наедине, не оберёшься хлопот! – отозвался Вишена, отвлекаясь от созерцания драккара.
Он пошёл на голос. Вдруг оглянулся. Ему почудилось, что в последний момент глаз деревянного дракона хитро сощурился, словно ядовитый змей Ёрмунганд подал таинственный знак, предрекая некие события в грядущем. Вишена поёжился, растёр озябшие пальцы. Одежда его была черна, как сажа, и ему удалось незаметно приблизиться к неподвижно стоящей женской фигуре. Ему было хорошо видно Маргит в белеющем шерстяном платье и козьей накидке с капюшоном. Подойдя к ней сзади тихо как рысь, он страшно прорычал:
– Попалась!
Девушка вздрогнула, но через мгновение узнала охватившие её руки и воскликнула:
– Я с тобой стану седой, как можно так пугать, злобный карлик-цверг!
– Разве цверги умеют так целовать? – рассмеялся он низким, грудным смехом, и стал целовать девушку в губы.
– Ты не ярл и не херсиср, а самый настоящий зловещий цверг, крадёшь младенцев и ешь их сырыми, скотину не моришь болезнями и посевы, и все твои воины из Скании и Ранрикии тоже карлики, – шутливо проговорила девушка, пытаясь освободиться, – как ты можешь