Не взывая к закону. Леонид Шувалов
голос Шелехов.
Услышав эти голоса, Ефимов застыл, его лицо исказила гримаса отчаяния. Дверь продолжала сотрясаться, и он смотрел на нее, как на живое существо, которое вот-вот набросится и покусает. Он дернул в руках пухлый от денег конверт, словно можно было прикрыться им от того, что сейчас происходило. Ефимов пытался успокоить себя, мысленно уверяя, что эти голоса за дверью, эти удары – причудились ему, что ничего не произошло, он сейчас выйдет, поздоровается с шутниками и вернется в кабинет целым и невредимым.
– Откройте, Ефимов! – проговорил Шелехов. – Вы задержаны с поличным!
– С поличным? – прошептал Ефимов, натыкаясь взглядом на конверт. Произнесенная им же самим фраза разрушила всякую надежду на то, что это кошмарный сон, а не реальная действительность.
– С поличным! – снова прошептал Ефимов, и его глаза заметались в поисках какой-нибудь щели.
Но туалет был отремонтирован совсем недавно и издевательски блестел ослепительно-голубыми кафельными плитками. Ефимов сделал осторожный шаг. В этот момент погас свет. Стало так темно, что он не мог даже рассмотреть пакет с деньгами в собственной руке.
Выключив свет, Шелехов вернулся к двери:
– Ефимов, прекратите упорствовать! Вы начинаете напоминать небезызвестного героя Ильфа и Петрова!
– Какого? – спросил Ефимов, чтобы выиграть время.
– Корейко, – ответил оперуполномоченный и громко сказал: – Товарищи понятые, сейчас будем ломать дверь, за которой скрывается взяточник!
Понимая, что это не простая угроза и дверь действительно вот-вот взломают, Ефимов нашел в себе силы издать возглас:
– Сейчас!.. Брюки застегиваю…
Он наугад швырнул конверт в сторону журчащего сливаемой водой унитаза, нащупал задвижку. Зажмурившись от хлынувшего дневного света, он стоял в дверном проеме и даже не дышал.
Шелехов щелкнул выключателем, отстранил Ефимова. Сразу заметил сиротливо лежащий конверт с торчащими из него десятками, которые при падении рассыпались веером, но, тем не менее, проговорил, глядя, на начальника отдела снабжения:
– Прошу выдать полученные вами от Трошина деньги.
На лице Ефимова появилось полнейшее недоумение. Он снова принялся возиться с «молнией» на брюках!
– Какие деньги?.. О чем вы, товарищ?
– Старший оперуполномоченный ОБХСС, – представился Шелехов, предъявил удостоверение и повернулся к сварщикам: – А это понятые… Еще раз прошу выдать деньги.
– Вы ставите меня в нелепое положение, – дрожащим голосом ответил Ефимов. – Право же…
Рослый сварщик не выдержал, замахнулся:
– У-у, шкура барабанная!
От неожиданности Ефимов вздрогнул, втянул лысый череп в плечи, затравленно сверкнул глазами из-под вскинутой для защиты руки.
– Прекратите! – поймал понятого за запястье Шелехов.
Ефимов пришел в себя, взвизгнул:
– Это произвол! Вы за это поплатитесь. Сейчас не тридцать седьмой, чтобы вот так хватать!
Сварщик надвинулся на него.
– Заткнись!
– Вот