Белые зубы. Зэди Смит
на него и сплюнула на коврик в нескольких дюймах от его туфель.
– Добро пожаловать, señor.
Дом стал логовом тех, кто его ненавидел. Помимо домработницы, Арчи приходилось спорить с огромной итальянской семьей Офелии, медсестрой для душевнобольных, женщиной из попечительского совета и, конечно, самой Офелией, которая была центром этого сумасшедшего дома. Его бывшая жена свернулась калачиком на диване и выла в бутылку «Бейлиза». Ему потребовалось полтора часа, чтобы прорваться через ряды противника – и зачем? Чтобы забрать сломанный пылесос, выброшенный много месяцев назад, потому что выполнял свою функцию с точностью до наоборот: разбрасывал пыль, вместо того чтобы собирать ее.
– Ми-и-истер Джонс, зачем вы сюда приходите, раз это вам так неприятно? Будьте благоразумны. Зачем он вам? – Домработница поднималась за ним по лестнице на чердак, вооруженная какой-то чистящей жидкостью. – Он сломан. Он вам не нужен. Видите? Видите? – Она воткнула вилку в розетку и продемонстрировала мертвый выключатель. Арчи вытащил вилку и молча обмотал шнур вокруг пылесоса. Он заберет пылесос, пусть даже и сломанный. Всё сломанное уйдет из этого дома вместе с ним. Он починит эти чертовы агрегаты, лишь бы только доказать, что он кое-что может.
– Вы ничего не можете! – Санта, как хвост, тащилась за ним вниз по лестнице. – Свели жену с ума. Вот и все, на что вы способны!
Прижимая пылесос к груди, Арчи вошел в наполненную людьми гостиную, достал ящик с инструментами и под прицелом дюжины осуждающих глаз принялся чинить этот сломанный агрегат.
– Только посмотрите на него, – начала одна из итальянских бабушек, вся обмотанная шарфами. Она была не такая отвратительная, как другие, и у нее было значительно меньше родинок. – Все забирает, capisce? Он забрал ее разум, забрал блендер и старый проигрыватель – он забирает все, кроме паркета. А она, несчастная…
Дама из совета, которая даже в безоблачные дни напоминала промокшую насквозь длинношерстую кошку, закивала:
– Что и говорить, просто отвратительно. Отвратительно! И, конечно, нам теперь заботиться о ней. А этот идиот…
Ее перебила медсестра:
– Она не может оставаться одна, ведь так?… Сам сбежал, а бедная женщина… ей же нужен нормальный дом, нужен…
Я здесь, мысленно говорил Арчи, я же тут, черт бы вас побрал, здесь я. И это был мой блендер.
Но не в его характере спорить. Он молча слушал их еще пятнадцать минут, проверяя, как пылесос засасывает кусочки газеты, пока не почувствовал, что Жизнь – это огромный рюкзак, такой тяжелый, что легче бросить его на обочине и уйти в темноту, пусть даже оставив все необходимое, чем тащить его с собой. Тебе же не нужен блендер, старик, и пылесос тебе тоже не нужен. Только лишний груз. Брось рюкзак, Арчи, и примкни к счастливым туристам на небесах. А как иначе? Когда бывшая жена и ее родственники жужжат в одно ухо, а пылесос – в другое, кажется, что Конец близок. И дело не в Боге или еще ком-то.
Просто Арчи чувствовал,