Jerry of the Islands / Джерри-островитянин. Книга для чтения на английском языке. Джек Лондон
ло мало, и Джеку, не доучившись в школе, пришлось с ранних лет зарабатывать себе на жизнь. Чем только он не занимался – продавал газеты, трудился на джутовой и консервной фабриках, зарабатывал в качестве «устричного пирата» – нелегального сборщика устриц в бухте Сан-Франциско, матроса, позже охотился на морских котиков в Тихом океане в берегов Японии, побывал на Аляске в качестве золотоискателя, был гладильщиком и кочегаром. Весь этот огромный жизненный опыт позднее нашел отражение в его литературном творчестве.
Джек Лондон – человек, сделавший себя сам. Не получив систематического образования, он с детства очень много читал – как художественную литературу, так и философские и социологические труды. Самостоятельно подготовился и поступил в Калифорнийский университет, но из-за отсутствия средств вынужден был оставить учебу после третьего семестра. Умелец, моряк, впоследствии фермер, познавший тяжесть физического труда, Лондон всю жизнь жадно поглощал знания и уже в ранние годы загорелся мечтой стать писателем, благо ему было что сказать читателям.
Он был очень плодовит, работал по 15–17 часов в день. Из-под его пера вышло более 200 рассказов, первый из них, «За тех, кто в пути» увидел свет в 1899 году, после возвращения Лондона с Клондайка. Сборники рассказов «Сын волка», «Бог его отцов», «Дети мороза» и другие, героями которых стали волевые, мужественные люди, осуждающие трусов и предателей, принесли ему широчайшую известность.
Дальнейшая литературная карьера Джека Лондона сложилась удачно, он получал безумные по тем временам гонорары – до пятидесяти тысяч долларов за книгу. Однако это не помешало ему продолжать писать в «социалистическом» духе, обличая социальную несправедливость.
Джек Лондон рано ушел из жизни – ему было всего сорок лет, – отравившись прописанным ему морфием (он страдал тяжелым почечным заболеванием). Некоторые исследователи полагают, что это было самоубийство, что, впрочем, ничем не подтверждено, так как он не оставил предсмертной записки. Но, безусловно, мысли о самоубийстве у него были – достаточно вспомнить Мартина Идена, альтер эго писателя. Его герой сознательно покончил с собой, разочаровавшись в ценностях своего собственного круга и буржуазного мира, в котором, даже разбогатев и прославившись, он не смог жить.
Повесть Джека Лондона «Джерри-островитянин», предлагаемая вниманию читателей, вышла в свет уже после смерти автора, в 1917 году. Эта одна из четырех повестей писателя о собаках.
Foreword
It is a misfortune to some fiction-writers that fiction and unveracity in the average person’s mind mean one and the same thing. Several years ago I published a South Sea novel. The action was placed in the Solomon Islands. The action was praised by the critics and reviewers as a highly creditable effort of the imagination. As regards reality[1] – they said there wasn’t any. Of course, as every one knew, kinky-haired cannibals no longer obtained on the earth’s surface, much less ran around with nothing on[2], chopping off one another’s heads, and, on occasion, a white man’s head as well.
Now listen. I am writing these lines in Honolulu, Hawaii. Yesterday, on the beach at Waikiki, a stranger spoke to me. He mentioned a mutual friend, Captain Kellar. When I was wrecked in the Solomons on the blackbirder[3], the Minota, it was Captain Kellar, master of the blackbirder, the Eugénie, who rescued me. The blacks had taken Captain Kellar’s head, the stranger told me. He knew. He had represented Captain Kellar’s mother in settling up the estate.
Listen. I received a letter the other day from Mr. C. M. Woodford, Resident Commissioner of the British Solomons. He was back at his post, after a long furlough to England, where he had entered his son into Oxford. A search of the shelves of almost any public library will bring to light a book entitled, A Naturalist Among the Head-Hunters. Mr. C. M. Woodford is the naturalist. He wrote the book.
To return to his letter. In the course of the day’s work he casually and briefly mentioned a particular job he had just got off his hands. His absence in England had been the cause of delay. The job had been to make a punitive expedition to a neighbouring island, and, incidentally, to recover the heads of some mutual friends of ours – a white-trader, his white wife and children, and his white clerk. The expedition was successful, and Mr. Woodford concluded his account of the episode with a statement to the effect: “What especially struck me was the absence of pain and terror in their faces, which seemed to express, rather, serenity and repose” – this, mind you, of men and women of his own race whom he knew well and who had sat at dinner with him in his own house.
Other friends, with whom I have sat at dinner in the brave, rollicking days in the Solomons have since passed out – by the same way. My goodness! I sailed in the teak-built ketch, the Minota, on a blackbirding cruise to Malaita, and I took my wife along. The hatchet-marks were still raw on the door of our tiny stateroom advertising an event of a few months before. The event was the taking of Captain Mackenzie’s head, Captain Mackenzie, at that time, being master of the Minota. As we sailed in to Langa-Langa, the British cruiser, the Cambrian, steamed out from the shelling of a village.
It is not expedient to burden this preliminary to my story with further details, which I do make asseveration I possess a-plenty[4]. I hope I have given some assurance that the adventures of my dog hero in this novel are real adventures in a very real cannibal world. Bless you! – when I took my wife along on the cruise of the Minota, we found on board a nigger-chasing, adorable Irish terrier puppy, who was smooth-coated like Jerry, and whose name was Peggy. Had it not been for Peggy, this book would never have been written. She was the chattel of the Minota’s splendid skipper. So much did Mrs. London and I come to love her, that Mrs. London, after the wreck of the Minota, deliberately and shamelessly stole her from the Minota’s skipper. I do further admit that I did, deliberately and shamelessly, compound my wife’s felony. We loved Peggy so! Dear royal, glorious little dog, buried at sea off the east coast of Australia!
I must add that Peggy, like Jerry, was born at Meringe
Lagoon, on Meringe Plantation, which is of the Island of Ysabel, said Ysabel Island lying next north of Florida Island, where is the seat of government and where dwells the Resident Commissioner, Mr. C. M. Woodford. Still further and finally, I knew Peggy’s mother and father well, and have often known the warm surge in the heart of me at the sight of that faithful couple running side by side along the beach. Terrence was his real name. Her name was Biddy.
Chapter
As regards reality – (
with nothing on – (
the blackbirder – (
a-plenty – (