Я не боюсь говорить о сексуальном насилии. Светлана Морозова
блага, то есть из корысти. На самом деле женщине, которая заявила об изнасиловании, придется иметь дело с полицией, то есть она будет вынуждена обнародовать свою историю; на очной ставке и на суде ей придется встречаться с человеком, один вид которого может ее снова травмировать; ей придется, возможно, выдержать прессинг ближайшего окружения, которое ее осудит… В результате средств, которые она получит по суду, может только-только хватить на компенсацию психологических последствий изнасилования. Какая уж тут корысть?
Насилие на свидании
Вечеринка была в самом разгаре. Алина не хотела пить, потому что не привыкла к действию алкоголя, но друзья ее все же уговорили, и окружающая реальность изменилась, замедлилась, приобрела радужный оттенок. Захотелось смеяться вместе со всеми над историями из студенческой жизни, над анекдотами, которые наперебой рассказывали Лева и Таня… Максим не рассказывал анекдотов, и Алине это было приятно: ему не к лицу был бы заемный юмор, хватало собственного. Он подсел и вскоре разговаривал уже только с ней; она смущалась и отвечала что-то малозначительное, за что мысленно себя ругала. Но, видимо, это «что-то» было Максиму интересно, потому что он пододвигался все ближе. Вот он взял Алину за руку… Это было не то чтобы неприятно, но слишком неожиданно и настойчиво. Ей захотелось забрать у него руку, но она сдержалась: вдруг он обидится? Но он уже сам отнял свою руку. Что-то почувствовал? Как неловко! Что же ей делать?
Кто-то из студентов достал настольную игру – колоду карт с необычными изображениями; все, кроме них двоих, принялись разбираться с правилами. Внезапно Максим предложил:
– Ты ведь любишь старые книги? Пойдем посмотрим, у меня есть издания XIX века.
Алина посмотрела на остальных празднующих: никто не обращал на них внимания, все были заняты настольной игрой. А ей вдруг захотелось, чтобы обратили! Происходило что-то странное и непонятное, Алина не знала, как себя вести, и была бы благодарна, если бы ей подсказали. Или хотя бы обратили внимание на то, что Максим указывает ей путь очень настойчиво… почти тащит…
– Таня!
Таня обернулась к подруге – в одной руке карта, в другой кусок пиццы.
– Что?
Максим продолжал крепко держать Алину. А вдруг все в порядке, вдруг так и надо, а она ни с того ни с сего примется скандалить, как истеричка? Вот стыд! Потом до защиты диплома все будут ей это припоминать…
– Н-ничего. Мне уже домой пора, ты меня проводишь?
– Не придумывай! – махнула рукой Таня. – Время еще детское, самое интересное только начинается. Для тебя особенно, – она подмигнула и обернулась к другим участникам вечеринки.
– Какое «домой»? – подхватил Максим. – А как же ценные издания?
«Он всего лишь хочет показать мне книги, – уговаривала себя Алина, – а я чересчур пугливая».
В высокой и узкой комнате книги действительно были: полки поднимались до потолка. Но еще там находилась застеленная пледом кровать,