Свидетель. Марина Анатольевна Кистяева
которую будут потчевать и угощать вкусностями. Каждый кусок хлеба здесь ей придется отрабатывать.
Тая зажала рот руками.
Только не плакать…
Всё будет хорошо.
Сейчас – в теплую водичку, с головой, чтобы расслабиться. Накрутить себя она ещё успеет.
После приема ванны очень хотелось кушать. Тая, накинув на тело халат и замотав полотенце тюрбаном на голове, прошла к своей сумке. Как же хорошо, что она догадалась положить в неё несколько пакетов готовой еды.
Как чувствовала.
Хотя нет. Тут дело не в предчувствии, а в интуиции и в том образе жизни, что она вела последний год.
Конкретнее – скрывалась.
Пока к ней ни пришли маршалы из Комитета и ни предложили защиту. Вступить в программу по защите свидетелей.
Так она стала дважды предательницей. И если в случае Дарена, её сердце обливалось кровью и разрывалось на части от безысходности, тоски, отчаяния, ужасающего понимания, что она делает, творит, то второй раз предала с легкостью.
Это было больше возмездием.
За себя и… за Дарена.
Поставив сумку на широкую кровать, как она ранее поняла, настроенную на определенные параметры и не меняющая автоматически размеры, Тая нажала комбинацию цифр, и замки открылись.
Да, наборчик одежды у неё скудноват. Ладно, будем решать вопросы по мере необходимости. Сейчас, главное, поесть.
Контейнеры с выставленными температурами лежали сверху. Тая достала их и аккуратно расставила на невысокий столик, что располагался рядом с креслом. В сумке так же хранилась и бутыль с водой. Перекусить хватит.
Правда, открыв первый контейнер с отбивным мысом и гречкой, Тая поняла, что кусок не лезет в горло. Несмотря на то, что желудок посасывал, а живот громко урчал, её подташнивало от одного вида еды.
По опыту, приобретенному за последний год, Тая знала, есть надо. Энергия необходима. Иначе она ослабнет раньше времени.
Поэтому надо пихать в себя пищу.
Она поела через неохоту. Потом отнесла оставшиеся контейнеры в сумку, предварительно выложив из неё вещи и мыльные принадлежности.
И что делать дальше? Ждать вечера? Пока Дарен позовет к себе?
Стоило представить, как он снова к ней прикоснется, бросало в жар.
Он изменился. Её Дарен.
Взгляд – настоящее лезвие, холодное, опасное. Руки жесткие, не щадящие.
Обхватив себя за плечи, Тая принялась ждать и не заметила, как погрузилась в сон.
Если бы её спросили, когда она последний раз спала спокойно, не мучаясь кошмарами-воспоминаниями, Тая не смогла бы ответить. Проживая в корпусе Комитета, она даже подумывала обратиться за помощью. Слышала, что существуют разработки, блокирующие возможность видеть сновидения. Специальные ампулы вшивали военным, чтобы те имели возможность отдыхать ночью, отключать мозг.
Тая тоже мечтала многое забыть.
Вернее, почти всё.
Всю свою жизнь, начиная лет с десяти, после того, как умер отец, и мама вышла замуж за другого мужчину.
Для самой Таи это